Моя история. Большое спасибо, мистер Кибблвайт

Чтобы привести себя в порядок, он записался на занятия по верховой езде на трассе Роттен-Роу в Гайд-парке. Его задница, должно быть, чертовски болела в ту ночь, но это был хороший знак. По крайней мере он пытался. К сожалению, когда осенью 1977 года мы начали работу над нашим восьмым студийным альбомом Who Are You, стало очевидно, что его физическое состояние и его мастерство барабанщика сильно пострадали за последние пять лет всевозможных злоупотреблений. Все дело в хватке: либо она у тебя есть, либо ее нет. И в последние месяцы жизни Кита природный талант оставил его. А без таланта ему оставалось лишь катиться по наклонной.

Я иначе распоряжался своим свободным временем. Там, где у Кита были проститутки и наркотики, я был одержим более мирскими вещами. Дом поглощал всю мою избыточную энергию. Я начал с озера перед домом. Когда мы только приехали, эту неухоженную лужу вряд ли можно было назвать озером. Я заручился поддержкой Герберта, сына трактирщика, который управлял нашим местным пабом The Kicking Donkey. Его любимым занятием было играть с гигантскими бульдозерами. У него были игрушки, а у меня – детская площадка, и вместе мы провели немало счастливых недель, выкапывая и возводя плотину, пока, наконец, у меня не появилось подходящее озеро. Что может быть лучше, чем вырыть гигантскую чертову яму, а затем наблюдать, как она наполняется водой, как контуры земли формируют новое озеро, скрывая беспорядок и на его месте образуя нечто прекрасное? Удивительно, как быстро озеро облюбовали всевозможные представители дикой фауны. Наверное, поэтому на противоположной стороне фермы у меня появились четыре соединенных между собой озера. Стоило только начать…

Учитывая, что у меня были все эти озера, я мог приглашать своих старых товарищей с фабрики на рыбалку почти каждые выходные, когда я не гастролировал. Они сидели у воды, болтали ни о чем и говорили, что, мол, это преступление держать всю эту красоту для себя. «А что насчет людей вроде нас, которые живут в многоэтажках, Родж? Мы бы хотели приезжать в такое место, чтобы порыбачить». Разумеется, они были правы, так что я открыл озера для публики. В начале восьмидесятых годов ловля форели нахлыстом стала новым видом спорта для работающего человека, и это дало мне возможность встретиться со многими людьми, которые больше интересовались рыбой, чем рок-звездой Роджером. Я горжусь тем, что сделал с этой землей. Если бы она продолжала пребывать в разорении, то вся долина была бы потеряна. Требуется огромная работа, чтобы сельская местность выглядела и функционировала должным образом. Для меня очень важно, что я позаботился об этом. Как бы банально это ни звучало, но я всего лишь арендатор. Я сохраняю землю для будущих поколений. Надеюсь, что оставил ее в надлежащем виде.

Мне потребовалось десять лет, чтобы украсить Холмсхерст. С помощью другого очень хорошего, очень верного и очень терпеливого друга мы очистили каждый сантиметр деревянной поверхности с помощью средства для снятия краски. В какой-то момент викторианского периода прежние владельцы решили окрасить все перекрытия в черный, и потребовалось семь лет, чтобы вернуть им первоначальный медовый цвет. Мы работали в резиновых перчатках и комбинезонах, так что пот лился в три ручья, но я наслаждался практически каждой минутой этого процесса. Это была прямолинейная монотонная работа, полная противоположность всему, что я делал с The Who. Когда я не чистил, я копал, а когда я не копал, я мастерил вещи или занимался их восстановлением. Например, я несколько лет собирал старые цыганские караваны и викторианские карусели на ручном управлении. Я подружился с Джоном Картером, ранее работавшим в Школе изобразительных искусств Феликса Слейда, – высоким бородатым здоровяком, который любил собирать старинные автомобили, велосипеды, игровые автоматы и аттракционы. Ему даже удалось заполучить несколько паровых скакунов (в присутствии Джона их запрещалось называть каруселями, это было слишком… по-американски).

Джон был тогда немного ограничен в средствах. На дворе стояла середина семидесятых, так что с этой проблемой столкнулись многие, поэтому я купил кое-что из его коллекции и с радостью сам занялся реставрацией. Проблема была в том, что, как только я заканчивал работу, вещи превращались в обычные экспонаты, которыми можно было разве что любоваться (и заполнять ими сараи). В конце концов я продал два экспоната музею, а остальное – Джону… конечно, за разумную цену. А в 1977 году он и его жена Анна организовали свою замечательную «Паровую ярмарку Картеров». Она и по сей день громыхает по всей Британии.