Моя история, или О дружбе народов в СССР

Что касается моих воспоминаний, то они проливают свет больше на одну из сторон жизни советской системы – её интернационализм и дружбу народов, являющихся одним из основополагающих принципов коммунистической идеологии советского государства. Эта дружба народов в советской стране чаще всего и обсуждается сегодня в нашем обществе. И здесь срабатывает тот же принцип – истина о дружбе народов в СССР раскрывается всё чаще в конкретных судьбах отдельных людей. Каждый индивидуальный опыт проливает дополнительный свет на всё никак неосмысленный феномен советской дружбы народов, подводит к истинному положению вещей в те годы.

С тем, что в годы советской власти в СССР сформировалась новая историческая общность – многонациональный советский народ, никто не собирается спорить. Но то, как реализовывался этот интернационализм, как выглядела эта пресловутая дружба народов на самом деле, и что с ней происходило в разные периоды истории страны, всё чаще требует дальнейшего серьёзного осмысления.

Я часто использую словосочетание «наша страна», подразумевая под этим не одну современную страну – Россию, Грузию, Армению или любую другую. В моем сердце до сих пор советская страна остается моей родиной, уже несуществующей. Она объединяла всё и стала теперь местом, которого больше нет, которое уже не пишется в паспорте как место рождения, но при этом существует в столь ярких воспоминаниях – моих и моих соотечественников, где бы они сейчас ни жили.

Итак, при переезде в Москву в статусе «вынужденных переселенцев» вследствие распада Союза и при обустройстве на новом месте мне навязчиво лезли в голову блоковские строки: «И вечный бой, покой нам только снится!». Почему «снова»? А потому что это переселение для моей семьи, я имею в виду ближайших предков в их исторически обозримом прошлом, стало третьим по счету «исходом», если пользоваться библейской терминологией. Как будто самой судьбой были предначертаны постоянные переезды моих предков на новые места жительства, когда приходилось всё начинать с нуля, когда нужно было просто вставать и идти дальше.

О родословной далеких предков мне известно всё ещё очень мало. Когда и при каких обстоятельствах мой прадед оказался в небольшом городке Ново-Баязет, в гористом районе северо-восточной Армении, что недалеко от озера Севан, никто в семье внятно рассказать не мог, или, точнее не любил это делать. После революции 1917 года, в советское время, о прошлом, если оно было не пролетарским или бедняцко-крестьянским, в семьях предпочитали не вспоминать. Более того, все бумаги, свидетельствующие о происхождении, все документы и фотографии тщательно уничтожались во избежание серьёзных неприятностей, а то и политических преследований и репрессий. А составлять историю жизни и биографию предков, ссылаясь на одни семейные предания или смутные воспоминания, без каких-либо документальных свидетельств, мне представляется неправильным, поскольку материалы для такого дела получаются неубедительные и исторически недостоверные.

Другое дело писать о прошлом моего деда, Хачатура Пивазяна, старшего сына малоизвестного прадеда. О нём я успела услышать всё, что меня интересовало, как от него самого, так и от бабушки и здравствующей ещё при мне близкой родни. Многое я узнала и от жителей того же городка Ново-Баязет.

Семья дедушки Хачатура в годы, предшествующие советской власти в стране, жила более чем благополучно. Она владела множеством голов крупного и мелкого рогатого скота и сумела наладить производство разной молочной продукции, особенно овечьего сыра. Это было то самое производство, которое в будущем легло в основу сыродельного завода, успешно работавшего здесь в советские годы.

Подросшие сыновья, их было семеро, составляли солидный трудовой коллектив, и дела семьи всегда шли в гору. О моем дедушке Хачатуре в Ново-Баязете говорили как о крепком, зажиточном хозяйственнике, богатом и состоятельном человеке.

Однако благоденствию семьи не суждено было быть долгим. Революция 1917 года принесла с собой жителям городка Ново-Баязет, как и всей стране, неожиданные потрясения – установление новой, Советской власти и последующую за ней коллективизацию.

Мне запомнился старый, забавный армянский фильм (к сожалению, никак не вспомню название). Всё происходило в маленьком горном поселении, очень напоминающем Ново-Баязет. Раннее утро. Деловой люд готовится к трудовому дню, друг за другом открываются лавочки и небольшие мастерские, липнущие к стенам невысоких домов, растянутых по обе стороны вдоль центральной улицы. Вдруг откуда-то издалека раздаётся барабанный бой, а вслед за ним и пронзительные призывы трубачей. А вот появляются и сами трубачи и барабанщики, а за ними – отряд молодых красных пролетариев. Они бодро, твёрдым шагом проходят по центру улицы, а идущий впереди глашатай громко оповещает жителей об установлении советской власти и о новых правилах жизни, согласно которым происходит добровольная сдача скота и всякого другого излишнего имущества. Речь шла о будущем раскулачивании и коллективизации.