Моя княгиня

- Она, конечно, его вдова, только соломенной вдовой она стала почти десять лет назад. Кстати, как и Като, она твоя тоже полная тезка. Это внучатая племянница светлейшего князя Потемкина, она очень красива и баснословно богата, а за князя Багратиона ее выдали по приказу императора Павла, не спросившего ни согласия жениха, ни согласия невесты. Екатерина сбежала от мужа в Европу через четыре года после свадьбы, с тех пор она жила при всех европейских дворах, а лет пять назад осела в Вене. Завела себе салон и стала любовницей знаменитого дипломата князя Маттерниха, родив от него дочь. Но, похоже, Вильгельмина Саган отбила любовника у этой красотки. Кстати, княгиня Багратион занимается в Вене тем же, чем я здесь, поэтому император и позволил ей жить отдельно от мужа, несмотря на то, что князь Петр, искренне любивший жену, постоянно звал ее домой.

- Долли, как все сложно, я, наверное, навсегда останусь деревенской девчонкой, мне этих хитросплетений не понять, - виновато заметила Катя.

- Ну конечно, если бы ты, как я, жила с детства при дворе, ты бы все понимала, но, может быть, тебе этого и не нужно. Выходи за князя Сергея, живи здесь. По секрету тебе скажу, здесь гораздо свободнее и приятней жить, чем при дворе.

Долли обняла подругу и попрощалась с ней, наказав отравить Штерна к герцогу Гленоргу, договариваться об аренде дома. Через неделю, получив согласие герцога, российское посольство арендовало дом для великой княгини Екатерины Павловны, а еще через две недели ее императорское высочество прибыла в Лондон и поселилась по соседству с Катей.

Великая княгиня оказалась миловидной женщиной лет двадцати шести с большими карими глазами и вздернутым носиком. Овдовевшая полтора года назад, она все еще носила траур, и как ни странно, траурные платья очень шли ей, оттеняя белую кожу и яркие темные глаза.

Графиня Ливен представила Катю великой княгине в первый же вечер после приезда. Екатерина Павловна приняла тезку очень радушно, а когда узнала, что княгиня ее соседка, начала заходить к ней в гости через садовую калитку, и через пару недель, привыкнув, стала своей в маленьком русском мирке на Аппер-Брук-стрит.

С великой княгиней Катя могла говорить о том, чего счастливая Долли понять не могла. Они говорили о своей тоске по потерянному навеки любимому человеку, о своих снах, где любимый улыбался, или прижимал жену к себе, целуя, о том ощущении совершенной пустоты в душе, что по прошествии времени все равно не исчезает и не заполняется. В этом они были едины и понимали друг друга.

- Катрин, после смерти Георга я поняла главное: нужно спешить, ничего нельзя откладывать на потом, - вздохнула великая княгиня, - смерть так коварна, она забирает молодых. Нужно делать дело, помогать людям. За то время, что Бог мне отвел, нужно сделать как можно больше. Я патронесса благотворительного общества, планирую и здесь собирать средства на помощь вдовам и сиротам этой войны.

- Ваше императорское высочество, позвольте и мне участвовать в этом благородном деле, я очень богата, и хотела бы помочь, - попросила Катя, которой захотелось сделать добро женщинам, потерявшим, как и она, мужа на войне.

- Конечно, дорогая. Моя мать, я и императрица Елизавета Алексеевна внесли в фонд общества по сто тысяч рублей собственных средств, остальные жертвователи вносят, сколько могут, минимальная сумма у нас - сто рублей. - Великая княгиня улыбнулась, - сколько вы можете пожертвовать?

- Я тоже могу дать сто тысяч, если это не будет расценено как бестактность.

- Я считаю это нормальным, но за императрицу и мою мать не поручусь, - великая княгиня задумалась, - давайте, вы пожертвуете тысяч сорок, мы переправим их в Вену, там сейчас императрица Елизавета Алексеевна, и я напишу ей с просьбой распределить эти средства среди вдов.

Катя очень обрадовалась, и, оставив великую княгиню в гостиной, побежала наверх в свою спальню. Там в дальнем ящике ее гардеробной стоял кедровый ларец Алексея. Она развернула индийскую шаль, по-прежнему, покрывающую ларец, захватила из шкатулки ключ и пошла обратно. Екатерина Павловна, ожидая ее, беседовала с Луизой. По совету Долли великая княгиня заказала платья в ее мастерской и теперь с нетерпением ждала новых нарядов, поскольку планировала снять траур к приезду брата.

- Ваше императорское высочество, вот, пожалуйста, - Катя поставила ларец на столик и повернула в замке ключ. - Я сама не считала, но муж, посылая его мне, передал на словах, что здесь сорок тысяч золотом.

- Давайте посмотрим,- решила Екатерина Павловна и откинула крышку, внутри ларца лежали ровные столбики золотых монет,- а это что за надпись? Вы ее видели?

Катя посмотрела на внутреннюю поверхность крышки и прочитала нацарапанные неровными буквами слова: «Я люблю тебя». Сердце ее пронзила такая боль, что молодая женщина страшно побледнела и схватилась за грудь.

- Боже мой, княгине плохо, - закричала Екатерина Павловна, а Луиза, подхватив Катю, посадила ее в кресло и бросилась за водой.