Моя княгиня

Бельцы погрузились в траур. Алексей взял на себя все заботы о похоронах тестя. Гроб с телом графа поставили в той же церкви, где днем раньше венчалась его дочь. На третий день были назначены похороны, на них ожидался съезд большого количества соседей, знавших и уважавших графа Бельского. Генерал-губернатор князь Ромодановский, прислал фельдъегеря с приглашением светлейшему князю Черкасскому с супругой и господам Александру Ивановичу и Петру Александровичу Иваницким прибыть в канцелярию генерал-губернатора на следующий день после похорон графа Бельского для оглашения последней воли покойного.

Похоронили графа Павла Петровича торжественно в присутствии большого количества близких и дальних соседей рядом с могилами его жены и сына. На поминальном обеде было сказано о покойном много теплых слов, поскольку граф Бельский пользовался уважением и непререкаемым авторитетом среди губернского дворянства, и сделал много добрых дел, бескорыстно помогая ближним.

Катя, опять одетая в черное, с бледным заплаканным лицом, была похожа на тень и держалась только благодаря поддержке Алексея, не отпускавшего ее от себя ни на шаг, он все время поддерживал ее и ободрял. Наконец тягостно длинный день похорон кончился, и Катя поднялась в свою спальню. Поленька, оберегавшая свою барышню, помогла ей раздеться, а сама легла в гардеробной на складной кровати, поставленной для нее здесь с момента смерти графа. Катя забылась тяжелым сном, как только опустила голову на подушку.

Под утро она проснулась от голоса горничной, которая трясла ее и причитала:

- Барышня, проснитесь ради Бога, что с вами?

- Что со мной? Что ты плачешь, Поля? - не поняла Катя, - говори же, что случилось?

- Вы так кричали во сне, так рыдали, - причитала Поленька, - я не могла вас разбудить. Вам, наверное, снился какой-то ужасный сон.

- Да, мне действительно что-то снилось, - согласилась Катя, она провела рукой по щекам и почувствовала, что ее рука мокра от слез. Девушка начала вспоминать, и постепенно, как из тумана, перед ней стали проступать картины ее сна.

Она видела матушку, одетую в любимое голубое платье. Она, нежно улыбаясь, шла по широкой проселочной дороге, вившейся между зеленых лугов. Рядом с ней, взяв ее за руки, шли мальчик и девочка, лет семи-восьми, в них Катя узнала своих брата и сестру, таких, какими она их уже почти не помнила, а навстречу матушке по дороге шел ее отец, несший на руках малышку лет пяти. Отец шел к ней спиной, и она не видела его лица, хотя твердо знала, что это он, но девочку, смотревшую из-за плеча отца ей в глаза, Катя узнала. Это была она сама. Отец встретился с матерью, обнял ее, погладил по головам детей и протянул малышку матери.

- Нет, дорогая, - ответила матушка, - я очень тебя люблю, но не могу взять с собой. Сейчас ты пойдешь по дороге, не огладывайся на нас, смело иди вперед, мы всегда будем тебе помогать. Помни, что у нас есть враг, он совсем близко, и ты должна при первой же возможности уехать очень далеко, чтобы никто не знал, где ты живешь. Тогда враг выдаст себя, его покарают, и ты сможешь жить спокойно и счастливо. Иди, моя дорогая, мы всегда с тобой.

Отец поставил ее на землю, и она сделала несколько шагов вперед. И тут девушка увидела, что родители и брат с сестрой начали становиться все прозрачнее, а потом совсем исчезли. Она осталась одна на большой дороге. Ужас накрыл ее черной волной. В этот момент ее разбудила Поленька.

Катя успокоила и отпустила Поленьку. Сама она до утра уже не спала, пытаясь понять, кто тот враг, о котором говорила матушка. Больше всего ее пугало, что этим врагом мог оказаться ее муж.

Алексей был так добр к ней, так нежен и предупредителен, что она начала привыкать к его заботе, начала стремиться в его общество, а ее сердечко радостно вздрагивало, когда он входил в комнату. К тому же он был самым красивым молодым человеком, встреченным Катей за всю ее жизнь. Воспитанная родителями в простоте русской провинции, совершенно чуждая интригам и привыкшая думать и поступать честно и по отношению к себе, и по отношению к другим людям, девушка призналась себе, что она уже влюблена в Алексея. Влюблена с первой встречи, поэтому сама мысль о том, что она может расстаться с мужем, казалась ей невыносимой.

К утру она почти убедила себя, что матушка говорила ей не об Алексее. Надеясь на это, она все-таки, решила никому ничего не говорить об этом сне, но очень внимательно наблюдать за всеми людьми, находящимися вокруг нее.

Утром следующего дня к их дому подъехали сани Иваницких, молодые супруги Черкасские сели в свои санки, запряженные любимой светло-серой тройкой Алексея, Сашка, сидящий на облучке, присвистнул, и маленькая кавалькада понеслась к городу, где их ожидала встреча с генерал-губернатором.