Моя команда

Свен захватил с собой в качестве одного из четырех массажистов, которые отправились вместе с командой в Японию, крепкого голландца по имени Ричард Смит. Кто-то прицепил на двери Ричарда карточку с надписью «ДОМ БОЛИ», и этот остряк-самоучка был не так уж далек от истины. Ричард проникал очень глубоко в то место, где сидела ваша травма. Не могу описать, на что это было похоже и какие ощущения порождало. Болело так, что у тебя переворачивало все кишки. Но его действия давали результат. Благодаря Ричарду я в конце концов пришел в порядок, а позже Майкл Оуэн смог выйти на игру с бразильцами только потому, что Ричард славно потрудился над его травмой паховых мышц, случившейся за день до этого.

Наш второй товарищеский матч проходил в следующее воскресенье в Японии, на этот раз против сборной Камеруна. Хотя я еще не мог играть, бригада врачей сочла, что для моего психологического состояния будет полезно побыть с остальными ребятами, и поэтому именно я вывел команду на разминку. Игра оказалась вполне приличной и смотрелась, вопреки тому, что футболисты по очевидным причинам откровенно берегли себя при отборе мяча и в других столкновениях, а заключительный счет был 2:2. В тот день я мысленно вернулся к началу своей реабилитации после перелома. Вскоре после моей травмы, сборная Англии проводила на «Энфилде» товарищеский матч против Парагвая. Команда собралась в какой-то гостинице в Чешире, и Свен пригласил меня тоже. Он хотел, чтобы я принял участие в подготовке, поскольку ни на минуту не терял веры в то, что я выступлю в Японии. Я пришел на общий ужин, и мне было приятно видеть всех остальных ребят, но на той стадии основное время я проводил все еще на костылях. И когда команда на следующее утро ушла тренироваться, я остался сидеть в отеле и смотрел дневные телепередачи. В течение тех нескольких часов я самым настоящим образом погрузился в психологическую яму. Если я не мог даже пойти вместе со всеми и хотя бы понаблюдать за тренировкой, не говоря уже о том, чтобы участвовать в ней, то каковы мои шансы? Теперь я находился здесь, на месте и незадолго до первой официальной встречи. Но уверенности все еще не было. Пребывал ли я на расстоянии в несколько дней от момента, когда весь тяжкий труд по реабилитации окупится? Или же на том же расстоянии от такого разочарования, которого я даже не мог себе вообразить?

До стартовой игры против Швеции в Саитаме оставалась еще целая неделя. Свен не подталкивал меня и не подгонял. Он хотел дать мне максимум времени, но не мог позволить, чтобы это мешало подготовке остальной команды. В случае долговременной травмы доктора всегда ставят перед тобой цели на каждую неделю. Отчасти они поступают так, чтобы иметь возможность контролировать, как ты продвигаешься на очередную стадию — будь то бег по твердому покрытию, энергичные вращения и повороты или удары по мячу в полную силу. Но задача врачей еще и в том, чтобы ни в коем случае не допустить угнетенного состояния игрока, которое может возникнуть, когда он сфокусирован слишком далеко вперед. В психологическом плане секрет состоит в том, чтобы концентрироваться на своем сиюминутном, каждодневном деле. Теперь, однако, я достиг роковой черты, откуда нет ни возврата, ни возможности ускорить процесс. Так сумею ли я к концу недели принять участие в настоящем напряженном матче? Свен знал — и я знал, — что пришло время принять решение. Если я не смогу участвовать в полноценных тренировках хотя бы в течение нескольких дней перед данной игрой, тогда, очевидно, вопрос о моем выходе на поле просто отпадает. Я знаю, что врачи были уверены в моей ноге, но не настолько уверены в моей полной готовности — я ведь долгое время отсутствовал на тренировках. Решение оставалось за старшим тренером. Настала среда — последний день, когда он еще мог позволить мне не работать вместе с остальными ребятами. Я не сомневался, что у Свена будет желание предоставить мне возможность сыграть, пока у меня есть шансы. Он знал, что не для того я приехал так далеко или работал настолько упорно, чтобы в самом конце вдруг улизнуть от ответственности и дезертировать. А я? Даже если я и не чувствовал себя готовым на все сто процентов, то в любом случае был уверен, что смогу работать в полную силу. После завтрака Свен спросил меня:

— Итак, ты готов?

Он знал ответ, и я не уловил в его голосе ни тени сомнения или напряженности. Он просто хотел услышать его от меня и знать, что я на самом деле уверен. У меня промелькнуло в голове, что если бы я сломал себе ногу на матче премьер-лиги в следующий уик-энд, не против «Депортиво» в середине недели, то этой краткой беседы между мной и старшим тренером сборной Англии вообще не произошло бы. Так близко лежали «да» и «нет». Я набрал воздуха и попытался ответить так же кратко и бесстрастно, как Свен:

— Готов.

— Хорошо. Пошли.