Моя команда

Первое занятие с остальными ребятами оказалось для меня трудным. Я работал изо всех сил, бегая, гоняя мяч и выполняя удары. Это был первый раз, когда в двухсторонней игре мне предстояло рисковать физическим контактом с коллегами по команде. Мне требовалось самому посмотреть, что из этого войдет, и долго ждать не пришлось: как только мы начали игру, я тут же подвергся первой жесткой атаке со стороны Мартина Киоуна — кого же еще? Фактически он не тронул травмированного места и врезал мне по задней поверхности ноги. Но и этого хватило, и я не смог сдержать инстинктивной реакции. И, ожидая самого худшего, кубарем слетел с катушек, злой на Мартина, злой на Альдо Душера, злой на весь белый свет. Однако я мгновенно понял, что впервые за несколько месяцев у меня в организме появилась такая точка, где болело сильнее, чем в поврежденной ноге. Никогда еще причиненная кем-то боль не доставляла мне такого удовольствия. Как я уже говорил, от этого мужика следовало ждать чего-то в таком роде. Мартин всегда будет тем, кто проверит тебя на прочность: он сыграет в кость, набросится на тебя в безобидной ситуации, чтобы доказать свое превосходство или просто узнать, насколько крепки твои нервы. Он знал (и я знал), что когда наступит воскресенье, мне следует быть готовым к тому, что кто-либо другой выкинет со мной тот же номер, который только что проделал он. Разница будет лишь в том, что если так поступит шведский игрок, я могу больше не встать. Здесь же я собрал свои кости с травы, поднялся и продолжал играть. Если я смог пережить атаку Мартина, то, вероятно, сумею пережить и любую другую. Нога, правда, еще до окончания тренировки по-настоящему разболелась, но я был доволен, успешно пройдя через это испытание. Работа вместе с остальными ребятами подняла у меня настрой до конца недели.

В такую великолепную команду было приятно входить, особенно после того, как мы приехали в Японию и игроки начали с нетерпением готовиться к началу турнира. Атмосфера в группе, которая собралась в Японии, была особенной. Впрочем, а что происходило за стенами нашего тренировочного лагеря? Не думаю, чтобы даже самому многоопытному путешественнику из нас приходилось когда-либо видеть хоть что-нибудь подобное. Началось все уже в тот момент, когда мы вышли из самолета в Токио; достаточно было лишь пройти через аэровокзал, чтобы нахвататься невероятных впечатлений. Крутом стояли тысячи японцев, ожидавших встречи с нами, — взрослые, дети и подростки, которые выбрали Англию в качестве своей команды на этом турнире. На них были наши футболки. Атмосфера сильно напоминала поп-концерт — фанаты размахивали руками, кричали и скандировали, проталкивались вперед, а полиция изо всех сил старалась сдержать их. Поднимаясь в автобус, я краем глаза увидел одну старую леди, которой было изрядно за семьдесят, но она буйствовала не хуже молодых, а ее белоснежные волосы наискосок пересекала яркая алая полоса. Родители держали детей над своими головами. Эта ребятня была слишком мала, чтобы иметь хотя бы малейшее понятие о том, кто я такой, но многие из них скопировали мою стрижку — белокурую прядь на фоне прически индейца из племени могикан. И на их футболках красовался номер 7. Все это выглядело несколько хаотично, но в пределах приличия, что является, пожалуй, вообще характерным для японцев. Они были взволнованы, видя нас, и очень позитивно настроены по отношению к нашей команде и к англичанам вообще. Думаю, что такая их психологическая установка во многом способствовала тому, что в ходе чемпионата мира не было никаких проблем со зрителями, хотя многие знатоки предмета задолго до турнира, беспокоились насчет возможных неприятностей и даже беспорядков. Вместо этого оказалось, что здешние жители питают подлинную страсть к футболу, и им нравится болеть за англичан и быть с ними вместе — ведь мы тоже островитяне и тоже относимся к футболу очень похоже, с настоящей страстью. Но не только игроков приветствовали здесь как долгожданных гостей. Прекрасно относились японцы и к прибывшим сюда английским болельщикам, а те не оставались в долгу и взамен платили местной публике самой искренней симпатией. Кругом царил тот самый дух, в котором и должны проходить мировые чемпионаты.