Моя комета (СИ)

Утрата личной свободы рождала помимо раздражения, чувство защищенности, может быть поэтому, Алан так легко сдавался. Но вот привыкнуть, к тому, что Виктор был абсолютно уверен, что у Алана не должно быть от него секретов, было сложно. Для него не существовало понятия: внутренний мир, личное пространство. Если Виктор видел, что Алан ушел в себя, его чуть ли не вытряхивали обратно, заставляя рассказать, о чем он задумался с таким грустным лицом, если Алан просыпался с кошмаром, то хочет они или нет, но с утра, они разбирали его содержание. Даже если оно почти всегда было одинаковым.

Их близость в ту ночь, стерла последние барьеры для Вика. Тот не говорил об этом вслух, но Алан просто кожей ощущал торжество Виктора от обладания им. Это смущало, рождая странное, волнующее чувство принадлежности.

Алан часто ловил себя на том, что сравнивает, Дарена и Виктора. Они были абсолютно разными. Дарен был выдержанным, тактичным и уравновешенным, выйти из себя он мог лишь сильно устав, про Дарена можно было сказать, что хоть это и надменный в чем-то человек, но отзывчивый к чужой беде. Вик же был как змея, незаметно подползающая к жертве и резко бросающаяся в схватку, сражая одним укусом. Питон, душащий свою жертву, альтруизм у него отпал вместе с пуповиной, Алан не имел иллюзий по поводу сущности Виктора, это была опасная зверушка, и повезло тем, на чьей она стороне. Так же Алан понимал, что у Виктора своя, искаженная система ценностей, и свое представление о том что хорошо, что плохо, они бы стали с Питером друзьями если бы не обстоятельства.

Дар был нежнее и осторожнее с партнером, для Вика же было нормой схватить Алана, не спрашивая разрешения забросить на плечо и кинув на кровать, сжать в стальных объятьях, резко схватить за руку и дернуть на себя заставляя себя поцеловать, он делал так просто потому, что мог и ему это доставляло удовольствие. Хочет Алан этого в данный момент или он был чем-то занят, его не интересовало. Секс с ним не был насилием, но был жестким и агрессивным, подавляющим, Виктор полностью контролировал партнера, не давая места для маневров. Однажды он даже извинился за свою жесткость, и попросил осаживать его, если его слишком занесет.

Вику были присущи некоторые черты садизма, ему доставляло удовольствие обладание Аланом, его зависимость и внутренняя уязвимость. Он будто расцветал рядом с ним, чувствуя свое превосходство и покровительство, Алан же хоть и пытался бунтовать, но достаточно вяло, необходимое чувство защищенности убаюкивало жажду личной свободы, заставляя расслабиться и не реагировать на вскрывшиеся из-под маски весельчака, замашки Виктора.

Вик отпил кофе, и откинувшись на спинку кресла, взглянул на трущего краешек чашки Алана.

— Она чистая, пей.

— У того официанта была грязь под ногтями, я видел.

— Не было у него грязи под ногтями.

— Была.

— Ок, у меня сегодня весь день свободен, я готов его провести с тобой за этим столом.

Алан раздраженно взглянул на Виктора, и, стянув рукава с пальцев, осторожно притронулся к горячим краям кружки.

— Что там с психологом?

— Выписал снотворное.

— И все?

— А что еще?! — Раздражение нарастало.

— Что с терапией, буду точнее. Раз ты не понимаешь.

— Буду точнее, раз ты не понимаешь: Не твое дело! — Передразнив, огрызнулся Алан, отодвинув от себя кружку и вновь натянув рукава.

— Пей!

— Не буду!

— Будешь!

— Нет!

Виктор отставил свою кружку, и прищурившись уставился на сжавшегося Алана, внимательно рассматривающего инсталляцию в другом конце кафе.

— Пошли. — Вик вытащил несколько купюр и бросил на стол, резко поднимаясь со своего места.

— Нет, пожалуйста, давай побудем тут еще. — Алан опустил голову, рассматривая заусенец на пальце.

— Нет.

Сжав запястье, Вик вытянул Алана из-за стола, и вывел за руку на улицу. Довел до машины, усадил на сиденье рядом с собой, по сложившейся традиции сам пристегнул парня и захлопнув дверь, вернулся на водительское сиденье.

Всю дорогу до дома, никто не проронил, ни слова, Алан нервно сжимал колени, чувствуя как страх, внутри него смешивается с предвкушением, рождая странное чувство порочного желания. Вик превышая скорость и нарушая правила, гнал к дому, сжав до побелевших костяшек руль. Алан чувствовал, как вступает на тонкий лед удовольствия, граничащего с опасностью.

Впихнув Алана в лифт, Виктор встал за его спиной, разглядывая тонкую шею и пробегающие по ней мурашки, мелкие волоски приподнимались, стоило Вику приблизить лицо и обдать кожу теплым дыханием.

Если сдирание с Алана одежды, можно назвать прелюдией, то она была короткой. Алан быстро оказался на кровати, прижатым к подушке, Вик проверил растянутый с утра вход, и смазав член, резко вошел заставляя Алана застонать и прогнуться в пояснице. Глубокие, быстрые толчки, сбивающие дыхание, заставляли личность раствориться, оставляя во вселенной лишь накатывающие лавиной ощущения.