Моя крылатая удача

А тхэссо, кажется, определился… Загребая лесной дёрн когтистыми лапами, огромная тёмная туша проворно двинулась в сторону Оллье. Пожалуй, в холке ящер был ростом с крупную лошадь. Опущенная вниз вытянутая морда находилась как раз напротив лица Ларсена. И когда чудовище раззявило свою огромную пасть, Ларсен успел в подробностях разглядеть и серое нёбо, и длинный змеиный язык, и впечатляющий ряд зубов, острых и тонких, как иглы.

Не осталось времени на попытку бежать, на раздумья, на сопротивление… Ларсена накрыл такой парализующий ужас, что он даже не отдавал себе отчёта в том, что делает. Просто машинально поднял руку, практически засунул её в обширную щель между двумя рядами ядовитых клыков и… нажал на курок – выстрелил в упор, прямо в пасть ящера, с расстояния меньше шага.

Вспышка ослепила, оцепенение прошло, и Оллье даже успел отдёрнуть руку раньше, чем гигантский рот захлопнулся, как створки городских ворот. Воцарилась мёртвая тишина, даже птички в лесу примолкли, и цикады.

Тхэссо вдруг накренился и грузно рухнул набок. Замертво.

А Ларс чуть не рухнул рядом. Поверить в то, что он убил это громадное чудовище, убил вот так, с одного выстрела, без всяких усилий… Нет, такое невозможно!

Он смотрел на тхэссо и ждал, что тот сейчас встанет и всё-таки слопает несчастного северянина. Но ящер действительно был мёртв.

– Так что ты там говорил про неправильную птицу удачи, Ларс? – нервно хохотнул себе под нос Оллье. – Да ты везунчик, каких поискать!

От всего этого ужаса даже в голове прояснилось, и боль почти прошла.

И вдруг руку обожгло холодом, предплечье занемело мгновенно. Ларсен бросил один короткий взгляд на запястье и, выругавшись, стрелой сорвался с места.

Сияние вокруг проклятого браслета разрасталось всё ярче.

– Нет, нет, нет… – на ходу умолял Ларс, прибавляя скорость. – Держись, милая, я сейчас!

То и дело бросая взгляд на светящийся металл, Оллье нёсся вперёд, стараясь не потерять след, оставленный в лесу спятившей от страха Ласточкой. Наверное, Ларсен сейчас выглядел столь же безумно, как и его лошадь. Но от мысли, что проклятая магия вскоре сделает с бедной дайаной, у него самого сердце сжималось до боли.

Ларс выскочил на опушку леса, и первое, что увидел – безучастно бродившую по дороге Ласточку. Потом, с тревогой оглядевшись, различил серебристое сияние в высокой траве и бросился туда.

***

Колдовской свет угас, стоило Ларсену приблизиться, но дайана всё ещё стонала болезненно, выгибаясь всем телом от мучительных судорог.

– Чтоб вы в Черноту провалились со своей магией! – зло бросил Оллье, неизвестно к кому обращаясь, и тотчас опустился рядом на колени. – Эйя, Эйя… Тише, милая, сейчас… сейчас всё пройдет!

Ларсен сглотнул застрявший в горле ком, приподнял осторожно её за плечи, привлёк к себе, ласково поглаживая по шелковистым локонам. Взгляд метался по телу дайаны, выискивая возможные раны. Но, к счастью, ничего кроме пары небольших ссадин Ларс не увидел.

Когда он обнаружил её, распростёртую на земле, испугался, что Эйя могла вылететь из седла и покалечиться. Она ведь не умела управлять лошадью, а та неслась, как полоумная. Тут даже крылья дайаны вряд ли могли спасти. Видимо, Эйя держалась, сколько хватало сил, в надежде, что Ласточка сама остановится, но лошадь уносила всё дальше. И жестокая магия проклятых браслетов проснулась и скрутила несчастную «птичку» приступом невыносимой боли. Скрутила так, что Эйя снова впала в забытье и, разумеется, не удержалась на лошади.

Страх за неё перевесил сейчас всё остальное. Ларсен осторожно ощупал руки и ноги дайаны, скользнул рукой по плечам и рёбрам. Кажется, всё цело. Хоть это радует! Потому что всё остальное: её бледность, дрожь, тихие стоны – безумно пугали и заставляли скрипеть зубами от собственного бессилия. Но сейчас он ничего сделать не мог…

Лишь прижимал к себе осторожно, поглаживал ласково и приговаривал утешающе:

– Всё, всё… Сейчас всё пройдет! Эйя, Эйя… Ты меня слышишь?

Она наконец открыла глаза, застонала жалобно, встрепенулась в его руках. Но в этот раз Ларсен не позволил вырваться, удержал мягко.

– Тише… Тише… Не вставай! Не бойся, я не обижу… Как ты, милая? Что болит?

– Всё, – со вздохом призналась Эйя.

Ларсен вздохнул ещё тяжелее, чем она, мягко погладил по нежной щеке:

– Потерпи, сейчас пройдёт! Я рядом, я уже рядом, сейчас всё пройдет…

– Где… эти… – она снова дёрнулась испуганно.

– Кажется, отстали… – улыбнулся Ларсен. – Но лучше нам уехать подальше от скал, пока они не вернулись. Ты как? Дышать уже можешь?

Эйя, похоже, от боли даже кивнуть сейчас не могла, лишь моргнула, подтверждая, и вымученно улыбнулась в ответ.

– Тогда придётся ещё немного потерпеть… Надо убираться отсюда. Найдём безопасное место, там отдохнёшь, отлежишься… Прости! – он осторожно подхватил дайану на руки, стараясь особо не тревожить. – Я знаю, что тебе сейчас плохо. Но если придут тхэссо, будет намного хуже.

Пока Ларс нёс её до тропы, Эйя даже не пикнула, но он ведь видел, как она кусала губы и вздрагивала от каждого его неосторожного движения, хоть Ларс и пытался нести её бережно и плавно.