Моя леди Джейн

Вопрос прозвучал ужасно неуместно, юноша прекрасно понимал это. Такие люди, как он, живут по жестким правилам. В его будущем просматривалось только два пути: либо сражаться и погибнуть в бою за свою корону, либо сражаться и победить. Ну, а тогда Эдуард вновь станет королем Англии и женится на какой-нибудь иностранной принцессе, чтобы укрепить династические связи между странами. Ну, или «в один прекрасный день» у ворот его дворца появится маленькая серая мышка и будет ждать от него определенных шагов, и ему, по всей вероятности, придется их сделать. А Грейси так и останется шотландской карманной воровкой, и ему совершенно ни к чему с ней целоваться.

Но ему было все равно.

– Я не собираюсь притворяться светской дамой. – Грейси задрала подбородок. – В какое платье меня ни засунь. Во дворцах мне делать нечего.

– Я знаю. Поцелуй меня.

Она издала короткий смешок.

– А ты прямолинейный.

– Грейс, я хотел поцеловать тебя с той самой минуты, когда увидел. Сдержаться до этой минуты было мукой для меня.

– Мукой? – с сомнением переспросила она.

Эдуард взял ее лицо в ладони.

– Поверь, яд и тот причинял мне меньше страданий. Я чуть не задушил бабушку тогда, в Хелмсли, когда ты вырезала мне деревянную лисицу. Прошу тебя, избавь меня от этой пытки.

Она снова усмехнулась, на сей раз нервно.

– Ну ладно. Это ведь только поцелуй, и все.

«Только поцелуй, и все», – повторил он про себя.

Поцелуй. Не более.

А потом придется сдаться и опять стать взрослым, стать королем, делать все, что от него ожидают.

Грейси поежилась и прикусила нижнюю губу. Эдуарду показалось, что он сейчас взлетит на воздух. Король наклонился к ней. Утонул в этих зеленых… таких зеленых… озерах. Он взмолился небесам, чтобы они не дали ему испортить этот миг. Испортить дело, столь же важное, как и отвоевание королевства. Нет, важнее. Глаза его закрылись.

– Постойте, – сказала Грейси, – сир.

– Черт побери, – выдохнул он, – зови меня Эдуард.

– Не могу, – ее голос дрожал. – Я знаю, что вы это хотите. Но я не могу забыть, кто вы. Вы всегда останетесь королем.

От этих слов его словно окатило холодной водой. Он открыл глаза и резко отпрянул.

– Ладно. Я понимаю.

– Вы мне нравитесь. Правда. Но я не могу…

Эдуард провел по лицу тыльной стороной ладони.

– Мне надо идти.

Грейси нахмурилась.

– Сир…

– Проклятье, – в сердцах крикнул он. Вспыхнул свет. Король стал пустельгой. И взлетел, издав громкий крик, сотрясший тихий ночной воздух. Затем он стал подниматься все выше, все быстрее, пока наконец Грейси не превратилась в маленькое пятнышко, которое легко было оставить там, на земле.

– Ну вот. Ты получил все, что хотел, – сказала ему Елизавета уже много-много позже.

– О да, – иронически отозвался Эдуард, прислонившись к лееру прекрасного французского корабля, который вез их в Англию. Вставало солнце. Ветер ерошил ему волосы.

– Что с тобой такое? – допытывалась Бесс.

– Ничего. Все правильно. Теперь у меня есть войско. – Он поглядел на Джейн и Гиффорда, стоявших рядом друг с другом ближе к носу судна. Это были те самые драгоценные минуты, которые они могли провести вместе, краткое время перед тем, как Ги обратится в коня. Как у них все просто и понятно.

– Самое странное войско, какое только собиралось на этой планете, – заметила Бесс со своей знаменитой легкой, почти самодовольной улыбкой. – Под твоими знаменами, братец, сплотились французы, шотландцы и тысячи эзиан. Мы победим, Эдуард. Если только правильно разыграем эту партию.

– И тогда я снова стану королем Англии.

– Ты никогда и не переставал им быть, помни об этом. А теперь вернешь себе еще и реальную власть. Сможешь изменить все, что в стране идет не так. Позаботишься, чтобы эзиане и единосущники мирно жили бок о бок. Все, что ты тогда говорил Арчеру, – правда. Ты устранишь все несправедливости, обуздаешь бездумные траты правительства и будешь жить скромно, позаботишься, чтобы наша казна вновь наполнилась золотом, перераспределишь налоги и снимешь с простого народа тяжкое бремя, облегчишь его страдания, но и об интересах знатных людей не забудешь. Твое правление затмит отцовское. Оно будет мудрым и уравновешенным.

– Затмит отцовское? – Такое у него даже в голове не укладывалось.

– Да. Англия опять будет процветать. Я жду не дождусь этих славных дней, – со страстью произнесла сестра.

Он рассеянно глядел на линию горизонта, погруженный в думы. Лучшую часть ночи король провел в полете и, летая, размышлял. Впервые он не забылся в чистой «птичьей радости». Тоже немалое достижение, как ему представлялось…

– А ты знала, – сказал он немного погодя, – что Мария Стюарт превращается в мышь?

– Естественно.

Эдуард в изумлении воззрился на Елизавету.

– Знала? Как это так получается, что тебе известно решительно все?

– Дело в том, что я кошка. От нее так вкусно пахнет…

Это признание вызвало у него смех не менее изумленный.

– Пустельги тоже едят мышей.

Эдуард припомнил ту единственную, которую ему довелось заглотить в «первую пернатую ночь». Ему снова захотелось взлететь, расправить крылья…