Моя леди Джейн

Матушка Пенн быстро заковыляла прочь. Король успокоил Пэтти, положив руку на ее гладкую макушку и тихонько погладив ее. Собака снова завиляла хвостом. Эдуард закрыл глаза. Перед его закрытыми веками поплыли сцены бракосочетания Джейн. Он вспомнил, как она стояла у алтаря, вся в золоте, серебре и драгоценных камнях, как сияли ее рыжие волосы. Мысленно вернулся ко взгляду Гиффорда, которым тот, казалось, хотел объять Джейн целиком, когда король подводил ее к алтарю. К вспышке удивления и явного мужского интереса, мелькнувших в этом взгляде перед тем, как жениху удалось сделать его вновь равнодушным и непроницаемым.

Прочитав на его лице эти чувства, король преисполнился надежды, что все это перерастет для Джейн в нечто лучшее, чем просто брак по государственному расчету. Возможно, она все-таки обретет в этой жизни любовь.

«А вот я никогда не обрету», – мелькнуло у него в голове.

Он припомнил прохладное прикосновение маленькой руки Джейн к своему локтю, когда они шли по коридору.

«Никогда женщина не прикоснется ко мне с нежностью», – подумал он.

Припомнил, как пылали щеки Джейн, когда Гиффорд приподнял ее лицо, чтобы поцеловать.

Эдуард вздохнул. Пэтти пробралась вверх по постели и лизнула хозяина в подбородок. Эдуард раздраженно оттолкнул было ее голову от себя, но, одумавшись, продолжил чесать за ухом.

В последний раз король оказался рядом с Джейн в конце праздничного пира, когда лорд Дадли объявил, что пришло время молодым «уединиться», как он выразился, и Джейн подошла к двоюродному брату пожелать спокойной ночи. По особому блеску в глубине ее черных глаз и прямой, как струна, осанке он понял, что в ней пылают одновременно гнев и страх перед тем, что должно сейчас случиться.

Осуществление таинства брака, так сказать.

– Джейн, – Эдуард наклонился и зашептал ей на ухо: – Не терзай себя. Все будет хорошо.

– Он на ногах не стоит, – прошипела она в ответ. – Теперь к списку несомненных достоинств моего супруга мы можем добавить еще и определение «пьяница». Выпивоха. Пропойца. Алкоголик. Поклонник Бахуса. Бражник. Сизый нос.

– Со временем ты обнаружишь в нем что-то, что тебе понравится, – ответил король и поцеловал ее в щеку. – Будь счастлива, сестрица. Хотя бы ради меня.

Потом Гиффорд нетвердым шагом увел новобрачную. В опочивальню.

«А мне ни с кем не суждено «осуществить таинство брака», – пронеслось в мозгу у Эдуарда. – Я умру девственником».

И ему стало еще жальче себя, чем обычно.

Скрипнула половица рядом с кроватью, и он открыл глаза. Над королевским ложем навис мастер Бубу, а позади него мелькали очертания могучего носа лорда Дадли. Лекарь взялся за запястье Эдуарда, измерил пульс, нахмурился.

– Ну что, есть у вас для меня хорошие новости? – улыбнулся монарх собственной горькой шутке и тут же зашелся в приступе кашля.

– Боюсь, что нет, ваше величество, – ответил лекарь, когда кашель утих. – Напротив, ваше положение ухудшилось. У вас очень слабое сердце. Очевидно, свадебная церемония потребовала слишком серьезного напряжения сил.

Про себя Эдуард решил: никогда – что бы ни случилось, при любых обстоятельствах – он не пожалеет о том, что побывал на венчании Джейн.

– И что же нам делать?

– Я принес укрепляющую микстуру. – Бубу помог королю принять сидячее положение, а Дадли передал ему кубок с темной жидкостью, столь же противной на вкус, сколь и вонючей, – словно гнилые листья с примесью укропа. Однако почти сразу после того, как этот напиток соприкоснулся с языком Эдуарда, тот почувствовал себя немного лучше. Разум прояснился и уже не казался своему владельцу таким измученным.

– На каком-то этапе мне, вероятно, придется отворить вам кровь, – сообщил Бубу после того, как король послушно допил микстуру.

Эдуард подавил гримасу отвращения. Однажды ему уже отворяли кровь, когда он впервые слег с болезнью. И после этого – во всяком случае по ощущениям – он стал только слабее. Да и смотреть, как твоя собственная кровь стекает в специальную чашу, было тяжело.

– Нет, – возразил он. – Никаких кровопусканий.

Бубу не стал спорить. Но было похоже, что вообще-то лекарь потерял всякое чувство страха перед королем, и это огорчало Эдуарда.

Лорд Дадли тем временем выступил вперед с тяжеленным бюваром в руках, который не замедлил установить перед Эдуардом. Затем он достал длинный пергаментный свиток и развернул его на бюваре.

Под заголовком, гласившим: «Новый указ о порядке наследования», размещались длинные столбцы мелким шрифтом отпечатанных букв, расплывавшихся перед взором Эдуарда.

– Что это такое? – спросил он.

– Ваше королевское завещание, государь, – ответил герцог, знаком приказав Бубу поднести перо и чернильницу. – Недавно мы обсуждали вопрос о том, как следует назвать мальчика, который родится у леди Джейн, вы помните?

Эдуард помнил смутно.