Моя леди Джейн

«Надо что-то сделать, – промелькнуло в голове у Эдуарда. – Надо ее спасать». Но как? Он гол и безоружен. На рыцаря в сияющих доспехах точно не похож.

Девушка резко выпрямилась.

– А может, лучше так: ты меня отпускаешь, а я обещаю больше никогда не приближаться к твоим драгоценным курам? – И, не дожидаясь ответа на свое предложение, отпрянула в одну сторону, затем ринулась в другую, но фермер живо поймал ее за волосы и потащил прочь из сарая. Она отчаянно сопротивлялась, пытаясь дотянуться до ножа, но он перехватил его первым и отбросил на грязный пол.

«Нет, необходимо вмешаться, – стучало в висках у Эдуарда. – Сейчас или никогда».

– Или постой, – передумал крестьянин. – Легче мне самому отрезать тебе руку.

«Раз так, то точно», – решил король.

Над снопом сена вспыхнул яркий свет. Фермер испуганно поднял глаза, но птица-Эдуард тут же упал на него камнем и вцепился когтями в лицо. Мужчина вскрикнул и выронил меч. Девушка, не мешкая, двинула его коленом в пах. Тот мешком повалился на пол. Она пнула его еще несколько раз, затем на пару секунд остановилась, словно собираясь сказать что-нибудь в своем фирменном язвительном духе, – но, видимо, передумала. Вместо этого разбойница просто схватила свой нож и была такова.

Эдуард со всей доступной ему скоростью устремился за ней по воздуху. Хорошо, что у птиц такое острое зрение, – ведь что-что, а сливаться с тенями леса девушка прекрасно умела.

Ориентироваться среди деревьев ему было трудно. Хорошо еще, что дождь почти закончился, теперь лишь слабо моросило, а луна показалась из-за облаков. Легконогая девица неслась и неслась, все дальше и дальше – видно, ночные забеги были для нее делом привычным.

Прежде чем остановиться на отдых возле небольшой рощи, она преодолела не меньше трех километров. Эдуард спикировал на ветку прямо над ней. Незнакомка подняла глаза.

– Ты мне на голову-то не наделаешь? – насмешливо поинтересовалась она.

Король возмущенно заклекотал.

– Спускайся. Можешь превращаться обратно. – Она сбросила с плеч накидку. – Иди-ка сюда.

Эдуард слетел на землю, но так и остался в виде птицы – никаких вспышек не последовало.

– Да ты совсем зеленый, салага, что ли? – засмеялась девушка. – Не знаешь даже, как менять форму?

Тут-то он ее и сменил. Снова, конечно, представ перед ней голым. Едва сдерживая улыбку, незнакомка уставилась себе под ноги и протянула ему накидку.

Эдуард схватил ее и быстро набросил на себя – и сразу ощутил себя много лучше. Впрочем, чувство незащищенности осталось. Да и продувало сильно.

– Спасибо за помощь. – Девушка заправила за ухо непослушный черный локон. – Я бы и сама вывернулась, но возни было бы больше.

– Значит, ты кур воруешь, – констатировал Эдуард.

– В том числе, – признала она.

Раньше ему никогда не приходилось видеть обыкновенных преступников. Такая встреча обязательно показалась бы ему захватывающим приключением, если бы за последний день он не так сильно устал от захватывающих приключений.

– Я Грейси, – сообщила она, глядя ему в глаза.

– Это имя или фамилия? – поинтересовался Эдуард.

Она оскалила зубы в ухмылке и пояснила с легким поклоном:

– Грейси Мактэвиш. К вашим услугам.

– Эдуард, – ответил он просто.

– Значит, не Дэннис? – на щеках у нее, как он заметил, появлялись ямочки – причем, даже не когда она улыбалась, а когда лишь собиралась улыбнуться.

– Не Дэннис.

– Ну и хорошо. А то человеку с таким именем не позавидуешь. Пойдем, что ли?

– Куда?

– Туда, где безопасней.

Безопасней – звучало неплохо. По привычке он галантно предложил ей руку. Она взглянула на него недоверчиво, но приняла ее, и они отправились в путь между густыми деревьями.

– Я бы и сама переменила облик прямо там, но тогда мне бы тоже пришлось остаться без одежды, а до следующего места, где она у меня припасена, полдня бега с препятствиями. К тому же мне ужасно нравятся эти сапоги, – добавила она.

– Переменила бы облик? Так ты эзианка? – Глупое сердце снова бешено заколотилось у него в груди. Что же в этой девушке такого, что она так на него действует?

– Ну да, эзианка, – ответила она. – Но вот эзианина-пустельгу раньше никогда не видела. А симпатичная из тебя выходит птичка.

У него даже живот свело.

– Так я пустельга? Ты в этом совершенно уверена?

– Не то чтобы я увлекалась наблюдением за пернатыми, но свою добычу, по крайней мере, знаю. А почему это так тебя волнует?

Он ничего не ответил, но дело было вот в чем: по правилам соколиной охоты, которой Эдуард занимался с детства, виды птиц соотносились с охотниками по статусу последних. Королю полагались кречеты – самые крупные и величавые из всего семейства. Он сам, когда был принцем, имел дело с соколами обыкновенными (лишь слегка уступавшими кречетам в великолепии), а приближенные рыцари его отца – с балабанами, дамы – с дербниками, дворяне средней руки – с ланнерами, и так далее и так далее.

Пустельги же – самые маленькие и слабенькие в соколином племени. Они доставались только слугам.

Эдуард подавил приступ кашля.

– А ты что за зверь?