Моя леди Джейн

Круги под глазами от утомительного ночного путешествия и общего душевного опустошения. Кожа, загоревшая после долгих дней, проведенных Джейн на солнце, теперь приобрела землистый оттенок и натянулась. Глаза – красные, влажные от слез, опухшие, как взошедшее тесто, щеки отчаянно чесались. Не говоря уж об изъянах, присущих ей от природы.

Совсем, совсем не похожа на королеву…

Худшим же в этих покоях было то, что все эти шкафы, туалетные столики и занавеси не оставляли ни единого просвета для книжной полки – то есть вообще ни единого. Кто на свете, скажите на милость, нашел бы уютным засыпать в комнате, где нет книг?

Впрочем, Эдуарду засыпать теперь не придется, напомнила она себе и почувствовала, как вновь на глазах выступают слезы.

И книг тоже ему больше не читать.

Услышав стук в дверь, она не ответила, а вместо этого плюхнулась прямо на середину кровати, обложенной одеялами и подушками, чтобы вновь и вновь перебирать в уме все те вещи, которыми Эдуарду более не суждено наслаждаться. О делах обыкновенных, вроде зрения и дыхания, Джейн думать не стала. И едва дошла до пункта двадцать седьмого – почесывания за ушами любимой собаки и двадцать восьмого – поглощения в немыслимых количествах ежевичного пудинга, как невидимые посетители постучали снова и, не дождавшись реакции, вошли на свой страх и риск.

– Доброе утро. – В комнату вплыла ее мать в сопровождении целого отряда фрейлин. Повинуясь указаниям леди Фрэнсис, несколько из них бросились наполнять ванну, не забыв добавить в воду такое количество розового масла, что глаза Джейн заслезились еще сильнее. Другие захлопотали вокруг туалетного столика, извлекая из его ящичков устрашающее количество пузырьков и баночек с косметикой. Третьи несли еду – поднос за подносом: сосиски и яйца, хлеб с медом, фрукты под шапками сливок.

Пока вокруг нее разворачивалась вся эта бурная деятельность, Джейн оставалась в постели, сохраняя вид неподвижный и безучастный.

– Ну же! – Леди Фрэнсис щелкнула пальцами перед ее носом, за что была награждена удивленными и даже ошарашенными взглядами присутствовавших дам. Видимо, она и сама осознала, что ведет себя неподобающим образом, так что сразу опустила руку и смягчила голос. – Джейн, дорогая моя. Ваше величество. Надо готовиться. Скоро выход к народу.

Джейн вчера уже видела достаточно народа.

– Я в трауре по брату.

– Понимаю, дорогая, но ты должна… То есть я хочу сказать: разумно было бы немедленно продемонстрировать всем ваше мужество и душевную силу. Необходимо начать действовать, не дожидаясь критического момента.

– Вы думаете, мне следует действовать? – спросила Джейн.

– Вот именно. – Материнские губы дрогнули в улыбке. – Я думаю, вам следует сразу показать себя достойной правительницей, способной держать власть в своих руках.

Достойной. Способной держать власть в руках. Понятно. Джейн скомкала уголок вязаного одеяла (и этого Эдуарду уже никогда не сделать) и подумала: «Есть некоторые вопросы, которые, по-моему, требуют решения. Не особо значительные…» А на самом деле – грандиозные. Когда Гиффорд вчера охватил ее лицо ладонями и напомнил об их разговоре по пути в загородное поместье, она сразу вспомнила о людях. Да, о людях. Только ради них она согласилась принять корону. Ради народа, ради простых, бедных людей. Она сделает все, чтобы помочь им.

– Прекрасно. – Леди Фрэнсис подала дочери руку и извлекла из моря одеял. – Мы поставим эти вопросы перед Тайным советом и тем самым начнем упрочивать ваше правление. Вам известно, что лорд Дадли изъявил желание служить вам так же, как он служил блаженной памяти королю Эдуарду. То же стремление испытывают и многие другие при дворе. Включая и меня. Мы все поможем вам стать той великой королевой, какой вам суждено быть.

– Мне не было суждено стать королевой.

– Но вы ею стали.

– Вы думаете, из меня получится хорошая правительница? – Голос Джейн невольно прозвучал робко. Она, собственно, вовсе не это собиралась спросить, но, коль скоро слова сорвались с губ, ей вдруг очень захотелось, чтобы мать успокоила ее и поддержала.

Леди Фрэнсис сузила глаза и бросила на Джейн тот самый хорошо знакомый взгляд, которым она обычно мерила слуг, исполняющих работу по хозяйству.

– Если вы сосредоточитесь на государственных делах вместо чтения дурацких книжек, вас не забудут в веках.

Очевидно, даже восшествие на трон не стало для матери поводом гордиться ею.

Она подавила вздох разочарования. Что ж, неважно, сказала она себе. Мать ей, в сущности, больше не нужна.

У нее есть Гиффорд.

Джейн и в самом деле не знала, способна ли она управлять страной. Она не была рождена для престола. Ее никогда и близко никто не готовил к роли королевы. Но раньше она не знала одного: рядом будет Гиффорд, который всегда поддержит ее, так что Джейн преисполнилась решимости постараться изо всех сил.

– Я хочу видеть тело Эдуарда, – заявила она чуть погодя. – Попрощаться с ним.