Моя любимая дура

Мы выпили. Джин продрал мне горло так, будто я выпил сок жгучего перца. Лера долго не отрывала бокала от губ и смотрела на меня так же, как и я на нее, – вроде бы весело и в то же время напряженно, будто мы поспорили, кто кого быстрее рассмешит, причем поспорили на очень, очень большие деньги.

– Сто долларов я тебе обязательно верну, – пообещал я.

– Не беспокойся. Ты их честно заработал. А где твоя одежда?

– Понимаешь, меня сегодня ограбили, – пояснил я.

– Правда, что ли? – недоверчиво спросила Лера.

– Чистая правда.

Лера улыбнулась и снова пригубила бокал.

– Какой ты болтун… А как же голый пойдешь на улицу?

– А я не пойду. Я тут останусь. Предложу себя бармену в качестве уборщика. – Я повернулся к стойке. – Эй, бармен! Вам ночной уборщик требуется?

Бармен вытаращил на меня глаза, не зная, что ответить. Раз не отказал, значит, требуется. С ночлегом вопрос решен. Лера поставила бокал на стойку, спустила бретельку платья с плеча и ближе подошла ко мне.

– Вот посмотри, – сказала она, глазами показывая на плечо. – Как тебе это нравится?

– Хорошее плечо, – оценил я. – Плавно переходит на предплечье, а спереди перетекает в грудь и выгодно подчеркивает ее округлость, объем и упругость…

– Какая упругость! – воскликнула Лера, немедленно возвращая бретельку на место. – Я тебе синяк показываю! Это я у тебя в машине его заработала, когда под сиденье свалилась. Здорово ты меня тогда покатал!

– Я сразу понял, что ты любишь экстрим.

– Экстрим люблю, а когда меня дурят – нет. Я уже потом поняла, что никакой ты не милиционер, а всего лишь на пушку меня брал. «Сатанисты… Тридцать четыре ритуальных трупа… Уголовный розыск на ушах…» Ты здорово врать умеешь.

– Спасибо, – ответил я, прикладывая ладонь к груди. – Спасибо за скромную оценку моих выдающихся достоинств.

Нет, она здесь неспроста. Второй раз оказаться в самом эпицентре событий – это уже не случайность. Закономерность! Но Лера вовсе не кажется испуганной. Несколько напряжена – это да. И улыбка! Какая милая, какая насыщенная улыбка, будто девушка с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– А хочешь, я дам тебе мой свитер? – обрадованно воскликнула она и легонько шлепнула меня по груди. – Я его в гардеробе оставила. А мне и пуховика будет достаточно.

– А разве ты уже уходишь?

– Я не могу надолго оставлять своего замерзшего друга, – ответила Лера и, словно прося у меня прощения, вздохнула. – Вот смотрю, как ты мурашками покрылся, и так жалко его становится, что скулить хочется… Пошли в гардероб!

Я позволил ей делать со мной то, что она хотела делать. Чем больше она проявит инициативы, тем быстрее раскроется. Лера стал решительно пробиваться к гардеробу. Я смотрел на ее плечи, пытаясь найти синяк. Вся эта гнусная история началась с нее. Она попросила у меня мобильник. Она выполнила волю человека, которого я до сих пор не могу ни увидеть, ни понять. Мужчина в темных очках, с узким лицом, заплативший ей сто баксов за пустяковую, в сущности, услугу. Там, у дверей ночного магазина, я позволил ей прикоснуться к моему мобильнику – и понеслась катавасия! Словно она защелкнула на моем запястье наручники.

Глава 22 УЖИН С ХОЛОДНОЙ БАРАНИНОЙ

Мы пробились к гардеробу, словно сквозь могучий морской прибой к спасительному берегу. С голой грудью мне было легче проталкивать себя сквозь потно-пьяную толпу танцующих, чем Лере. Обе лямки от платья висели у нее на локтях, а черные бархатные туфли были покрыты пыльными отпечатками протекторов спортивной обуви. Она кинула на прилавок номерок и стала обмахивать румяное лицо ладонями. У меня слезились глаза от табачного дыма.

– Может, тебя проводить? – спросил я.

– Не надо. Здесь недалеко… На, надевай!

Она протянула мне свой свитер – цвета морковки, с большим воротником. От свитера пахло духами и еще чем-то приятным и волнующим.

– Ты уверена, что он подойдет мне по размеру?

– Он растягивается.

Она накинула поверх платья ярко-красный пуховик. Я вспомнил ее юбочку, в которой она щеголяла по набережной. Точно такой же цвет. Нравится девушке красное… Если свитер и растягивался, то до разумных пределов. Мне удалось с превеликим трудом просунуть сквозь воротник голову и воткнуть руки в рукава, которые едва достали мне до локтей. Дальше дело пошло хуже. На мою грудь (в обхвате метр двадцать пять) свитер решительно не хотел наползать и собрался складками под подбородком. Лера пришла мне на помощь.

– Ты его не тяни! Раскатывай, как это… Ну, в общем, надо раскатывать…

Свитер трещал, но не рвался. Я выдохнул из груди воздух и поднял руки вверх.

– Самое интересное, как я буду его снимать.

– А ты не снимай. Спи в нем. А завтра мы встретимся, и я тебе помогу.

– Дышать тяжело, – признался я.

– Зато знаешь какой он теплый!

Я заметил, как один из охранников метнулся в толпу. Второй с недвусмысленными намерениями встал перед дверью, заслонив ее собой.

– Может, намазать тело машинным маслом? – предложил я. – Легче будет.

– Но где я тебе сейчас возьму машинное масло?.. Ой, кажется, немножко по шву разошлось…