Моя любимая Эми. История о том, как я дважды потеряла свою дочь

Наоми сидела за кулисами и с напряжением наблюдала за «проблемами с бюстом», который, по ее мнению, должен был выпасть окончательно. «Да какая разница? – сказала Эми, когда вернулась за кулисы. – Это просто сиська». Ситуация показалась ей скорее смешной, чем постыдной. Вопреки своей стеснительности, Эми была нудисткой.

Наоми вспоминает, что Эми часто отправляла ее за ножницами, чтобы обрезать платье за 20 минут до выступлений, сделать его покороче. Эми было плевать, будь это платье из «Примарка» или от Прада – она бы оторвала лишнюю часть руками, не будь рядом Наоми. Типичная Эми! В своем стремлении к совершенству она умудрилась создать самый несовершенный имидж среди своих современников, что странным образом и сделало его легендарным. Благодаря образу поклонники могли связать тексты песен с ее внутренним состоянием – обычная девушка могла понять ее расхлябанный вид и с легкостью повторить его.

Я ни на секунду не сомневалась, что Back To Black – это огромное достижение, но мне показалось интересным, что все восприняли этот альбом как плач разбитого сердца Эми. Альбом был также и о мести. В нем Эми говорила Блейку «пошел к черту», потому что он бросил ее ради своей бывшей.

Я вбила в Эми одну истину – никогда не вести себя как жертва. «Всегда превращай плохое в хорошее», – твердила я ей, и, о боже, вот она ему задала! Она превратила трагическую ситуацию в альбом, который достиг вершин чартов меньше чем за два месяца. На второй неделе после релиза альбом разошелся тиражом больше 70 тысяч копий, а к концу 2007-го – уже 1 миллион 850 тысяч, став бестселлером года. Это было невероятно.

Если отзывы на Frank были смешанными, то реакция на Back To Black была исключительно хорошей. Невозможно было послать Блейка круче. Как бы мне хотелось, чтобы Back To Black был последним обращением к нему. В то время меня словно тащило за ускоряющимся поездом. Я редко виделась с Эми в первые месяцы после релиза альбома, но она была повсюду. Я покупала каждую газету и каждый журнал, а друзья и родственники вырезали о ней заметки. Они все еще хранятся у меня. Мне пришлось вести себя как фанатке, а не как ее матери.

Было заметно, что Эми теряет душевное равновесие. Но тогда я не знала, что внутри нее бушует настоящий шторм, готовый в любую минуту сбросить ее в воду. Я сильно любила Эми, и самым непростым выводом следующих месяцев и лет стало то, что моей любви не хватило, чтобы ее остановить. Поначалу я думала, что если сильно пожелать, то кто-то или что-то поставит Эми на ноги и вернет ее в нормальное состояние. Звучит наивно, я знаю, но надеяться было больше не на что. Интересно, замечала ли Эми, с какой огромной болью ее близкие наблюдали за ее страшным саморазрушением. Она отказывалась признавать свои проблемы, поэтому вряд ли видела всю ту разруху. Она бросалась от одной драмы к другой, а я все прикидывала, как – и нужно ли вообще – реагировать на ее неадекватные поступки. Каждая выходка Эми была хлеще предыдущей.

В День святого Валентина 2007 года наша семья собралась вместе, чтобы поддержать ее на награждении BRIT Awards. Вместе с певицами Лили Аллен и Корин Бэйли Рэй она была номинирована в категории «Лучшая британская исполнительница». Это было первое крупное музыкальное мероприятие, которое я посетила. Эми позвонила мне днем. «Ты же придешь, да, мамочка?» Естественно.

Я отчетливо запомнила тот день. Я поехала делать прическу в Барнет – в ту же парикмахерскую, куда маленькая Эми забегала, чтобы сообщить о намерении стать звездой. Теперь, когда ее мечта исполнилась, все казалось невероятным. Люди похлопывали меня по плечу. «Держим кулачки! Удачи, Дженис!» – поддерживали они, и я радовалась такой реакции на Эми.

Тем вечером за нами с Тони приехала машина, и мы отправились в Эрлс-Корт, где должно было проходить мероприятие. Я чувствовала себя особенной. В этом году Эми выступала на награждении, что было особенно приятно – теперь она управляла аудиторией лучше, чем раньше. Я была безумно счастлива, что мы сможем разделить с ней этот момент. Так как был День всех влюбленных, Эми попросили выступить в красном платье, которое Наоми нашла в последний момент. Эми требовала, чтобы платья сидели очень плотно: ее стиль не вписывался в тренды тех лет, и найти нужную вещь было невероятно сложно.