Моя любимая ошибка

— Прямо сейчас. У меня есть план. — Эбигейл взяла Брукса за обе руки и крепко сжала. — Ты должен мне доверять.

— Расскажи о своем плане.

* * *

Ясным июльским утром, ровно двенадцать лет и один месяц с того дня, как Эбигейл стала свидетелем двух убийств, Элизабет Фитч зашла в зал суда. Она была одета в скромный черный костюм и белую блузку. Косметикой в тот день она почти не пользовалась, а из всех украшений выбрала изящные серьги с жемчужинами.

Она заняла место свидетеля и поклялась говорить правду, а потом посмотрела в глаза Илье Волкову.

Как мало он изменился за эти годы. Слегка пополнел на лицо и фигуру, и волосы уложены по-другому. Чувствуется рука искусного парикмахера. Но по-прежнему красив и шикарно выглядит.

Только под лоском скрывается ледяной холод. Теперь Эбигейл видела то, чего не сумела рассмотреть шестнадцатилетняя девочка.

Илья ей улыбнулся, и словно не было между ними тех двенадцати лет.

Наверное, Илье хотелось, чтобы улыбка получилась зловещей, но вместо этого в душе Эбигейл проснулись воспоминания, и она простила себя за ту ночь, когда, ослепленная первой любовью, целовала практически убийцу своей подруги.

— Назовите свое имя.

— Меня зовут Элизабет Фитч.

Она снова, уже в который раз, рассказала свою историю, не упустив ни одной детали и не скрывая переполняющих душу эмоций.

— Упомянутые события произошли двенадцать лет назад, — напомнил федеральный обвинитель. — Почему вы так долго ждали и не выступили с показаниями сразу?

— В ту ночь я все рассказала в беседе с детективами Брендой Гриффит и Шоном Райли, которые служили в чикагском отделении полиции.

Гриффит и Райли тоже присутствовали в зале суда и, когда Эбигейл посмотрела в их сторону, согласно кивнули.

— Меня сначала отвезли на конспиративную квартиру, а потом передали под защиту Службы федеральных маршалов и перевезли в другое место. Слушание дела откладывалось, и меня в течение трех месяцев охраняли федеральные маршалы Джон Барроу, Тереза Нортон, Уильям Косгроув и Линда Пески. До того дня, когда мне исполнилось семнадцать лет.

— Что произошло в тот день?

— Федеральные маршалы Барроу и Нортон погибли, защищая меня от маршалов Косгроува и Кигана, которые приехали им на смену, но на самом деле намеревались меня убить. Киган поменялся дежурством с маршалом Пески.

Сцепив до боли пальцы, она сидела, не обращая внимания на протесты и всевозможные увертки.

— Откуда вам это известно?

И она рассказала о красивом свитере, и серьгах, и о праздничном торте. А потом — о выстрелах и криках, о последних минутах с Джоном Барроу и его предсмертных словах.

— У Джона были жена и двое сыновей, которых он очень любил. Он был хороший человек, добрый и храбрый. И отдал за меня жизнь. Он знал, что умирает и не может меня защитить, и тогда приказал спасаться бегством. Потому что двое его товарищей, которые давали такую же клятву, как Джон, оказались предателями. Он уже не знал, кому можно доверять, и только до последнего вздоха защищал меня. А я послушалась его приказа и убежала.

— Значит, в течение двенадцати лет вы жили под вымышленным именем, скрываясь от правосудия.

— Да, и от Волковых, а также от людей, которые служат в правоохранительных структурах, а в действительности работают на тех же Волковых.

— В чем же дело, мисс Фитч? Что заставило вас выступить со свидетельскими показаниями именно сейчас?

— Пока я скрывалась, моя жизнь была в безопасности, но три убийства оставались безнаказанными. Таким образом, жизнь, которую спасли и за которую погибли Джон и Терри, не могла считаться полноценной. Вот я и хочу рассказать людям, что произошло на самом деле, и пусть та, кого они спасли от смерти, живет достойно их памяти. Больше я никуда не побегу.

Эбигейл, не дрогнув, поклялась на Библии. Сначала она боялась, что будет больно слушать, как ее называют лгуньей, обвиняют в трусости и коварстве, пытаются исказить ее слова и представить в неблаговидном свете поступки.

Но нет, нападки лишь придали сил, голос звучал уверенно, а взгляд оставался спокойным.

Элизабет Фитч выступила со свидетельскими показаниями, не упустив ни одной подробности, а затем вышла из зала суда под конвоем, который проводил ее в комнату для переговоров.

— Вы держались безупречно, — одобрила Гаррисон.

— Надеюсь.

— Говорили уверенно, отвечали на вопросы четко и по существу. Присяжные вам поверили. Они видели перед собой юную девочку Лиз так же ясно, как и вас теперешнюю. И в этом ваша заслуга.

— Если так, они вынесут обвинительный приговор. Верю, что так и будет.

— Да, вы сдвинули глыбу с места, но готовы ли вы к следующему шагу, чтобы довести дело до конца?

— Думаю, готова.

Гаррисон взяла ее под руку

— Не беспокойтесь, мы вывезем вас отсюда и сумеем защитить.

— Спасибо. — Эбигейл протянула руку агенту. — Спасибо за все, я готова ехать.

Гаррисон подала знак охране и положила в карман «флэшку», которую незаметно сунула ей в ладонь Эбигейл. Интересно, какие тайны она хранит?