Моя любимая половина ночи (ЛП)

— Но если я возьму Криса и Милли, придётся брать и Алекса с Эдом, — моя мама с трудом могла вытерпеть Алекса, который умудрился выкрасить половину гостевых полотенец в зелёный, и Эда, которого мама случайно видела голым три раза.

Мама вздохнула.

— Хорошо. Однако в этот раз никаких голых салочек в винограднике.

Медленно выдохнув, я сдался.

— Я сделаю, что смогу, но ты же знаешь, их тяжело контролировать.

Я думал, что сегодня мне придётся вынести только это, пока она не сказала:

— Надеюсь, тогда твой отец вытащит голову из своей же задницы.

Я растерянно выдавил лишь:

— А?

— Я купила новое нижнее бельё, но он всё ещё…

Внутри всё связалось в тугой узел, слова вылетели из меня:

— Ох, блин, я опаздываю на встречу, мам.

Она не удивилась внезапному уходу, поцеловав меня по телефону.

— Люблю тебя, Рейди.

* * *

В целом, это не было ложью. У меня была встреча… через пятнадцать минут после разговора с мамой. Я успевал заглянуть в кофейный киоск и заскочить в лабораторию, чтобы перехватить Эда.

Тот встретил меня в коридоре, намерено игнорируя мой пристальный взгляд, когда я заметил, как он бросает халат на ближайший стул у двери.

— Шейлин справится? — спросил я.

Он кивнул.

— Это просто клетки из эмбриональных почек, Рейд. И Шейлин очень умная. Ей не нужна помощь.

Может, она и была умной, но Шейлин — первокурсница с минимальным опытом работы в лаборатории за плечами. Эд, проходивший постдокторантуру в моей лаборатории, взял на себя роль наставника для новых студентов. Однако порой он забывал, что мы не рождаемся со знанием молекулярной биологии.

— К тому же, — сказал он, — мне нужно поработать над сочинением для Милли.

Я не сразу его понял.

— Для профиля на сайте знакомств?

Он взволнованно провёл рукой по безумным кудрям. Я мельком заметил, как прямо на проборах у него выступил пот.

— Ага.

— Эд, по-моему, ты принимаешь всё слишком серьёзно.

Он остановился у фонтанчика, наклонившись, выпил воды. Выпрямившись, вытер капли, стекающие с подбородка.

— Крис вывел меня, дружище. Посмотри на себя и остальных! А если только у меня не будет пары? Крис — мистер химик с сексуальным басом, ты — мистер нейрогик в теле спасателя, Алекс — горячий латиноамериканский любовник, который трахает женщин в фотолаборатории каждый грёбаный день. И я. Сет Роген, но ещё хуже.

Я хотел ответить, что, по-моему, он больше похож на Зака Галифианакиса, но опешил, пока мы проходили фотолабораторию, о которой говорили, с горящей табличкой «ЗАНЯТО» снаружи.

— Постой, что ты сказал об Алексе?

— Блин, да все знают, почему он постоянно там торчит, — Эд махнул рукой и остановил меня у конференц-зала кафедры. — А если я смирюсь со всем этим. Вы все будете с парами на банкете, эти свидания разовьются в нечто большее, а я останусь ни с чем?

И вдруг я понял, насколько это было важно для Эда. В глубине души этот пухленький ботаник хотел встретить кого-то, чтобы построить прочные отношения. Он вряд ли оценит моё сочувствие, так что я обнадёживающе хлопнул его по спине и заявил:

— Ты найдёшь кого-нибудь. А если нет, у тебя всегда есть Читос и «Madden NFL 18».

— Да пошёл ты.

К счастью, пришёл только один человек, который мог нас услышать. К сожалению, им оказался заведующий кафедрой нейробиологии, Скотт Илиан. Он поднял взгляд, но, заметив, что это Эд, переключил внимание на журнальную статью перед ним.

— Джентльмены.

Собрания кафедры были такими нудными, что даже я, признанный трудоголик, часто хотел медленно истечь кровью до смерти, и так по кругу. Каждую неделю почётные профессора возвращались, чтобы и дальше чувствовать себя ценными. В основном — чтобы прислушивались к их рассуждениям о новой политике кафедры, о которой они ничего не знали, и которая ни капли не повлияет на их пенсию. Новенькие хотели быть увиденными и услышанными. Они горячо отстаивали технологии, которые руководство кафедры уже отклонило после рассмотрения или не могло оправдать покупку для пользования одной или двумя лабораториями. Затем следовал этап принятия решения, и все обычно соглашались с мнением большинства, но нужно было обосновать своё решение. В итоге — десять человек произносили одно и то же, но разными словами.

Сорок пять минут спустя, посреди этапа перефразирования мнений, я, глубоко вдохнув, оглядел комнату.

Норм МакМастер, самый старый на кафедре, у которого уши размером с туфли, спал, опустив подбородок на грудь. Анника Старк, единственный нейроэндокринолог на кафедре, пронзала взглядом своего заклятого соперника/секс-дружка, Исаака Хельма, который как раз описывал своими словами мнение Скотта, что нужно было ужесточить критерии приёма. Анника недавно выгнала студента из своей лаборатории за то, что он провалил экзамен два раза подряд. А Исаак просто дразнил медведя, надеясь на стычку, которая могла кончиться сексом.

Сидя на своём обычном месте в конце зала, Эд тайком играл в «Clash of Clans» на телефоне. Мой экран загорелся от сообщения Алекса, посланного только мне и парням.

«Пс, парни, вы видели, что прислала Милли?».

Крик ответил через секунду.