Моя любимая сестра

Знаю, что до Джесси дошли слухи – честно говоря, оскорбительные, – будто моя ссора с Бретт была из-за интрижки, которая случилась, пока она жила с нами. Ха. Возможно, если бы она скинула килограмм тринадцать. Похоже, Винсу это не помешало.

Джесси смотрит на меня, разрываясь на части. Она не хочет, чтобы обижали Бретт, но при этом жаждет заполучить бесценный кадр. Поворачивается к Лизе, чтобы получить ее всегда ценное второе мнение.

– Это может стать ярким эпизодом, – совершенно ожидаемо отвечает Лиза. Ничто не сделает Лизу счастливее, чем разоблачение мной на камеру вранья Бретт. Тогда она будет в восторге, узнав, что ложь Бретт куда хуже, чем можно представить. «Только повесьте на меня микрофон, – думаю я, – и достанется всем».

Джесси вздыхает. Ее решение очевидно, но ей приходится прикинуться расстроенной, чтобы не выглядеть предательницей своей лучшей мочалки. Она кивает на Винса.

– А он что здесь делает?

– Я подумала, нужно прокомментировать слухи насчет него и Келли, – отвечаю я. – Этот эпизод тоже может стать ярким, верно?

Лиза фыркает, она явно довольна.

– Кто-то нашел ее мошонку.

Джесси надевает солнечные очки, чтобы я не заметила в ее глазах детский восторг. Для Джесси Барнс рождественское утро наступило слишком рано.

– Давайте сделаем это. Мы здесь. Почему бы нет? Можем не использовать это, если не получится.

Как сейчас говорят дети: «Да, королева».

Приняв решение, мы ждем у машины, когда Лиза даст знак, что можно подойти и поздороваться с Джесси.

– О, Джен! – Хлопаю ладонью по лбу. – Дай мне ключи. Я оставила блеск для губ в подстаканнике.

– Твои губы выглядят…

– Дай мне чертовы ключи, Гринберг!

Джен нехотя подчиняется, и я ныряю в машину, ползаю на четвереньках и, как настоящий поисковик, роюсь под сиденьями в поисках не пропавшего тюбика Rouge Pur Couture. Рассчитываю все идеально, выжидая, когда Лиза подаст нам знак, а потом закрываю дверь, обрывая Джен возможность попросить ключи обратно. На мне любимое платье с запахом, тропическим принтом и глубокими карманами – купила его специально для сегодняшнего дня, решив, что карманы наверняка понадобятся, – и я кладу ключи туда. Пока все идет без сучка и задоринки. Жаль, Бретт здесь нет, но, может, это и к лучшему – что все задуманное не идет по плану. «Лучшее – враг хорошего», – говорила мой редактор, когда мне требовалось больше времени для рукописи, но она хотела ее сейчас же, чтобы сейчас же опубликовать и сейчас же сделать на ней деньги. По-видимому, это цитата Шерил Сандберг.

Первой Джесси приветствует Джен – обнимает и отпускает, высказываясь по поводу липкой кожи. «Хорошо себя чувствуешь?» – спрашивает она. Джен несвязно бормочет, что ей нужно спрятаться в тенек.

Джесси не обнимает всех, просто вступает в контакт с каждым в той или иной форме. Келли получает похлопывание по заднице – это не домогательство на рабочем месте, если зачинщик женщина! – Лорен достается сжатие плеча и шепот на ухо, вероятно, насчет сожженных волос на затылке, потому что рука Лорен взлетает к развевающемуся на ветру хвостику. Мы с Винсом единственные остаемся без ДНК Джесси на себе, и я этому рада. Отверните меня от стола, за которым празднуют чирлидерши и футболисты. Подпишите себе смертный приговор.

– Где наша девочка? – спрашивает Джесси. Она несколько часов назад узнала, что «наша девочка» «вернулась в город», но нам приходится вести разговор на камеру. Вот по чему я точно не буду скучать – по записи разговоров по два, три, а то и по четыре раза. Каждый раз был поворотом в лабиринте, еще дальше уводящем меня от самой себя.

– Бретт пришлось уехать в город по работе, – отвечает Келли и идет прямиком к соседнему с Джесси месту за белым столом для пикника. Сам стол украшен живыми срезанными полевыми цветами и жатой льняной скатертью. На холмике из свежепойманных креветок по-королевски восседает черная муха. Джен смотрит на нее и зеленеет.

– По работе? – возмущается Джесси. – Это же был ее девичник. Что случилось? – Она начинает разливать всем вино, хотя пьет Casamigos со льдом. Я долгое время считала, что Casamigos – подлинное удовольствие. Но, проявив интерес к спиртному, недавно узнала, что Casamigos – текила и этот бренд принадлежит Джорджу Клуни.

Подсовываю бокал Джесси.

– Я лучше выпью, что и ты, – говорю ей, и она отставляет бутылку вина и любезно позволяет мне стать на путь опьянения, а Келли покусывает уголок рта – без сомнений, придумывая историю для Джесси. Насколько знает Келли, Бретт «вернулась в город», потому что они обе чуть не сцепились прошлым вечером.

Она ничего не знает о потасовке на полу такси.

– Так получилось, – врет Келли, – что нашему менеджеру во Флэтайроне пришлось отлучиться по семейным обстоятельствам, и Бретт вернулась, чтобы ее заменить.

Джесси скептически смотрит на Келли поверх очков.

– Почему ты не поехала? Эти выходные в ее честь. – Она бросает на меня взгляд, явно приглашая вмешаться.