Моя любимая сестра

Зависит от дня. В тот день перед празднованием дня рождения Стефани я была в лагере Винса. Он обхаживал нас с того момента, как мы проснулись. Подал в постель райские порции домашних блинчиков с черникой и рикоттой, но ничего не могло поднять настроение Стефани. Она может быть чертовски строга к себе и ко всему остальному, и пытаться переубедить ее слишком утомительно. Винс явно почувствовал мое раздражение, вот почему осмелился нарушить главное правило Охотниц, проговорив губами: «Она спятила». В тот момент я снова пересекла черту, встав на сторону Стефани, пока наблюдала, как Винс моет белые сковородки от Le Creuset, купленные ему женой, в красивой кухне, оплаченной женой. Может, я и обручена с женщиной, но достаточно много знаю о гетеросексуальных парах, чтобы понимать: мужчины, которые называют женщин спятившими, всегда сами первыми подталкивают их к краю.

– Я слушаю, – сказала я Стеф и смущенно отвернулась, увидев благодарность в ее улыбке. Самое худшее в старении – это когда приходится просить помощи у людей младше тебя. Господи, умоляю, пусть со мной это никогда не случится.

– Ты знаешь самый рейтинговый эпизод реалити-шоу всех времен?

Я задумалась.

– Ток-шоу не считаются?

– Не считаются.

– Что-то из линейки WWE?

– WWE Raw.

– Черт побери, – рассмеялась я. – И какой же?

– «Голливудские холмы». Премьера третьего сезона. «Ты знаешь, что сделала».

Я тут же представляю в голове Лорен Конрад в свете красных огней Западного Голливуда, которая упрекает Хайди Монтаг: «Ты знаешь, почему я на тебя злюсь. Ты знаешь, что сделала».

– Я помню его.

– Конечно, помнишь. Покажи мне женщину до тридцати пяти, которая не помнит вражду между Лорен и Хайди. Потому что удовольствие от просмотра, как ссорятся две женщины, все еще вытесняет желание, чтобы они поладили. Хотелось бы мне, чтобы это было неправдой, но увы и ах.

– Мы с Джен ссоримся.

– Но вы всегда ссорились. Нет места предательству, если вы никогда не ладили. Зрителям не нужна ссора, они хотят предательства.

– И как их им обеспечить?

– Мы сыграем Лорен и Хайди. – Она потянулась к моему бокалу и сделала большой глоток. – Я даже позволю тебе быть Лорен. Я буду мерзавкой, – сказала, поморщившись, как бывает, когда слишком быстро пьешь что-то холодное. Звезды, они такие же, как мы.

Ссора, как сказала Стефани, должна быть достаточно серьезной, чтобы зрители не обвинили нас в мелочности, не написали в комментариях к нашим постам в Инстаграме, чтобы мы вели себя как взрослые и во всем разобрались. (Если противозачаточные не убьют ее в тридцать пять, то это сделает взрослая женщина из Миннесоты, которая на языке педофила подскажет ей, как себя вести). Ссора также не могла быть непоправимой, чтобы потом примириться в поездке в Марокко. Она обещала, что все закончится в Марокко. Ничего из того, что мы делали, никогда не должно было быть взаправду.

Причина этой серьезной, но не непоправимой ссоры оказалась такой: Стефани пришла ко мне и попросила продвинуть свою книгу Рианне, полагая, что та идеально сыграет ее в экранизации. Я отказалась, и Стефани встала на дыбы, потому что после всего, что она для меня сделала, я была ей должна.

– Я буду похожа на спятившую темнокожую диву, – пробормотала Стефани, глядя на колени. – Но, – она подняла плечи и поджала губы, – если Джесси узнает, что мы ссоримся, ей придется пригласить меня в следующий сезон, чтобы посмотреть, как все обернется. И пусть лучше меня ненавидят пару месяцев, чем быстренько сольют.

– К черту того придурка, – бросила я, имея в виду писателя из New York Magazine, который в подведении итогов третьего сезона взялся называть Стефани Дрыхфани. Но до меня вдруг дошло, словно ее страх был приложением с функцией совместного пользования. Существовала вероятность, что моего самого близкого союзника не попросят вернуться. В прошлом сезоне она была очень скучной. Марк как-то пошутил о своей привязке приема риталина к сценам со Стефани, а Лиза всегда нападала на ее лицо с салфеткой из Starbucks, называя Мисс Нью-Йорк – и не в хорошем смысле.

И в тридцать четыре уже нельзя быть вундеркиндом.

Ссора должна была произойти без камер, между сезонами, и мы, как мастера перевоплощений, задались целью. Когда осенью закончился срок аренды и я перестала платить Саре, то смогла позволить себе съехать, и вот тогда мы прекратили все общение. Мы не могли дурить СМИ, других актеров, Джесси, если дома вечерами слали друг другу смайлики. Мы видели, что случилось с Хейли, когда ее хакнули, и не могли допустить, чтобы кто-то нас раскусил. Вот почему я не связалась со Стеф, чтобы поздравить ее с выходом книги, которая стала хитом, хотя мне очень хотелось. Услышьте меня: мне очень хотелось.