Моя любимая свекровь

Я благодарю судьбу за то, что хотя бы Арчи меня пока не донимает. Диана теперь приходит по вторникам и берет его на полтора часа в парк. За это я от всего сердца благодарна. Арчи обожает Диану – по многим причинам, и не в последнюю очередь потому, что она позволяет ему объедаться мармеладом и зефиром, а потом буянить. И меня это устраивает, потому что, имея на руках новорожденную с коликами, я готова согласиться даже на предложение гангстера-убийцы забрать ребенка.

Харриет – та еще заноза, это уже в ее три месяца очевидно. Она не хочет идти на руки ни к кому, кроме меня, даже к Олли, и когда я пытаюсь передать ее, она делает глубокий вдох и смотрит на меня знающими глазками. «Зачем ты вообще пытаешься, мама? Я собираюсь заорать так громко, что соседи подумают, что ты пытаешься меня убить. Они могут даже вызвать полицию. Лучше бы тебе… О, вот и приехали, папа уже отдает меня обратно. Не совершай больше этой глупой ошибки».

Неделю за неделей Диана упорно пытается подержать Харриет, как будто ожидая, что она чудесным образом прониклась вдруг любовью к людям. Каждую неделю, когда мы проходим через этот маленький ритуал, мне хочется сказать, чтобы она не беспокоилась, но это было бы лишением Дианы ее бабушкиных прав, не говоря уже о том, что сделает меня одной из тех сумасшедших невесток, которые заставляют всех сделать прививку от коклюша, прежде чем дать подержать ребенка. И я позволяю ей покачать Харриет. Я научилась играть в эту игру.

Я едва успеваю заставить Харриет взять в рот сосок, как слышу хохот Арчи. Сердце у меня замирает. Уже? У меня были грандиозные планы на этот день! Но за полтора часа мне удалось только сложить крошечную стопку белья (даже не убрать ее!) и посмотреть, как белые ходоки вытаскивают из-подо льда мертвого дракона. Арчи врывается в комнату, сжимая в кулаке леденцы. Взяв пульт от телевизора, я останавливаю «Игру престолов». Мой сын маниакально носится по комнате, накачанный сахаром.

– Арчи! – кричу я, когда он оставляет грязный след ботинка прямо на стопке сложенного белья. Моя грудь вырывается изо рта Харриет с болезненным щипком. – Вот черт!

– Че-е-ерт! – вопит Арчи.

За спиной Арчи появляется Диана, вид у нее потрясенный. Она оглядывает комнату и тут же протягивает руки к Харриет, которая делает глубокий вдох. Отдавая Харриет, я смотрю на кучу испорченного белья – венец моих достижений за последние полтора часа. И – в лучших традициях гормонального всплеска – ловлю себя на том, что сдерживаю слезы.

– Арчи, посмотри, что ты наделал, дружок!

Я не кричу. Под конец фразы я для верности добавляю «дружок». Но Арчи, конечно же, решает разрыдаться.

Присев на корточки, Диана перекладывает плачущую Харриет на другое плечо, как будто это что-то изменит, и пытается утешить Арчи.

– Это все, что мне удалось сделать, пока тебя не было! – объясняю я. – Кроме попытки накормить Харриет, да и на этом поприще мои усилия были столь же жалкими.

Диана бросает взгляд на экран телевизора, где застыл Джон Сноу, затем снова на меня.

– Может, тебе стоило бы попробовать делать несколько дел одновременно. Когда Олли был маленьким, я обычно разбирала сумки с продуктами, пылесосила дом и заполняла счета на оплату, пока его кормила.

Очевидно, что Диана лжет. Она никогда не разбирала сумки с продуктами, не пылесосила дом и не заполняла счета, пока кормила Олли грудью. Это физически невозможно. Я знаю, потому что у меня большой опыт – не говоря уже о том, что он недавний, – в грудном вскармливании. Но какая разница, что я знаю, потому что свекрови имеют право говорить неправду. И не важно, намеренно ли они врут или плохо помнят.

– Ричард в три месяца уже пошел.

– Мэри никогда не плакала. Никогда!

– Я начала кормить Джуди еще в больнице.

– Я всю одежду Тревора стирала вручную в самодельном стиральном порошке.

– Филип любил овощи. Очень-очень любил. Он съедал все, что бы я ни ставила на стол. А больше всего брюссельскую капусту!

Невестки знают, что свекрови лгут, но это не имеет ни малейшего значения, потому что как докажешь, что чьи-то слова неправда? И – что важнее – как это доказать, пытаясь быть вежливой со своей свекровью? Это так же невозможно, как грудное вскармливание одновременно с разбором сумок, мытьем полов и оплатой счетов. Так что свекрови могут говорить о материнстве все, что им заблагорассудится. Свекрови всегда в выигрыше.

– Ты могла бы оставить Харриет на пару минуту и постирать, – говорит Диана. – Посадить обоих детей в коляску и повезти в супермаркет за продуктами. Дать Арчи головоломку, а Харриет посадить на детский стульчик, пока готовишь ужин. Тебе не нужно сидеть в этом кресле круглые сутки, когда ей три месяца от роду.