Моя любимая свекровь

Доктор Фишер говорит тепло, весело и деловито, и речь, которую она произносит, явно вошла у нее в привычку. Действительно, саму свою жизнь и труды она посвятила своей вере в добровольные самоубийство и эвтаназию. Она в общих чертах излагает историю эвтаназии, касается существующих на данный момент юридических тонкостей и формальностей того, что мы можем и не можем сделать, составлению завещания и прощальной записки. Она рассказывает о том, как важно ясно отдавать себе отчет в своих намерениях.

– Если вы собираетесь покончить с собой – говорит она, – вам нужно ясно сознавать, что именно таково ваше намерение. В прощальной записке необходимо как можно яснее отразить это намерение, чтобы никто из ваших близких не был привлечен к ответственности и отправлен в тюрьму. Мы рекомендуем написать письмо и ясно изложить в нем ваши намерения, а затем оставить его на видном месте. В прошлом мы сталкивались с ситуациями, когда против членов семьи выдвигали обвинения. Если у вас большое состояние, возможно, стоит пожертвовать его на благотворительность, чтобы не возникло предположение, будто близкие помогли вам совершить самоубийство в надежде на наследство.

Я думаю о своем состоянии. Нет сомнений, что оно велико. Я представляю себе лица Олли и Нетти, если они узнают, что их лишили наследства. Я решаю, что это будет ужасно, но все же не так страшно, как было бы, если у них обнаружится возможный мотив для моего убийства.

Нам раздают пособие, озаглавленное «Безмятежный конец», в котором излагаются конкретные подходы к эвтаназии, в том числе способы получения необходимых вспомогательных средств через интернет.

– Как мне приобрести препарат, который вы рекомендовали? Он называется… «Латубен»? – спрашивает женщина, сидящая рядом с отцом в инвалидном кресле.

– Мы поговорим об этом через минуту, – говорит доктор Фишер. – А сейчас вам лучше открыть блокноты. Я могу рассказать вам об эффективном способе покончить с жизнью, но приобретение этого лекарства потребует от вас немалых усилий и упорства.

Сев прямее, я держу блокнот и ручку наготове. Наконец-то информация, ради которой я пришла.

51

ДИАНА

ПРОШЛОЕ…

– Араш! Поставь на место сейчас же.

Держа в липких ручонках мою белую с голубым вазу, маленький мальчик оборачивается. Том купил эту вазу в Париже несколько лет назад. Даже тогда она стоила больше десяти тысяч евро. Нелепая сумма, хотя ваза мне всегда нравилась.

– Оставь его, Гезала, – говорю я. Это не имеет значения.

На самом деле я даже рада, что Араш бродит по моему дому так, словно он здесь хозяин. Его сестра Азиза, похоже, чувствует себя здесь не хуже. В отличие от первых нескольких визитов Араша, когда он осторожно ходил по дому, как по музею, сейчас он чувствует себя здесь комфортно и очень напоминает мне моих собственных внуков, заползающих под предметы мебели, находящих укромные уголки и трогающих разные хрупкие вещи. А почему бы и нет? Для чего все это, если не для детей, которые будут тут играть? Так бы сказал Том.

– Как дела у Хакема? – спрашиваю я.

– Много работает, – отвечает Гезала. – Он только что нанял еще двух человек для своего проекта. Один из них из Афганистана, другой из Судана.

– Это замечательно. – Я пытаюсь улыбнуться. С Гезалой мне комфортнее, чем со многими другими, но все же улыбка теперь дается мне нелегко.

– У нас здесь много друзей из Афганистана. Сестра Хакема и ее муж тоже приехали.

– Прекрасно, – говорю я, и неожиданно мои губы трогает улыбка, настоящая улыбка. – Они нашли работу?

– Ищут. Но они уже давно ищут.

– А чем они занимались дома?

– Разным. Кто-то был в продажах, кто-то в области айти. Поставь сейчас же, Араш!

Араш снова держит вазу и заглядывает в отверстие, как в телескоп. Но, услышав голос матери, он с силой ставит ее на пол. Она не разбивается, но Гезала прижимает руку к сердцу и закрывает глаза.

– Возьми ее, – говорю я ему. – Все в порядке. Можешь с ней поиграть.

К сожалению, я не в состоянии найти работу для всех друзей Гезалы. Даже будь жив Том, я все равно не смогла бы. Однако я могу позволить Арашу и его сестре поиграть с моей бесценной вазой. Я могу позволить им подержать ее, или разбить, или использовать как телескоп. И я им позволю.

– Где живут твои друзья? – спрашиваю я.

– В квартире неподалеку от нас. Они знают, что им повезло. Просто им не так повезло, как нам. Не у всех есть кто-то вроде тебя, Диана, кто взял бы их под свою опеку…

Раздается громкий треск, руки Гезалы взлетают ко рту.

– Араш! О нет!

Мы оглядываемся. На паркете лежит разбитая на три больших куска ваза. Дети смотрят на нее во все глаза, ошеломленные и перепуганные.

А я только смеюсь и смеюсь.

52

ДИАНА

ПРОШЛОЕ…

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – говорю я Люси через неделю после встречи в ДЭИ.