Моя любимая свекровь

Стоя у раковины у меня на кухне, она моет посуду. Эди у ее ног играет с пластиковыми контейнерами и крышками. Я хочу сказать Люси, мол, оставь посуду, я сама могу помыть, но я в этом не уверена. Я чувствую страшную усталость, как будто на меня давит огромный груз, кажется, если я положу на кухонный стол голову, уже никогда ее не подниму. Кроме того, мне нравится, что обо мне заботятся. Это, конечно, не заполнит оставшуюся после Тома пустоту. Разве что немного.

– В чем дело? – спрашивает Люси.

– На прошлой неделе я была у доктора Пейсли.

Рукой в резиновой перчатке, Люси смахивает волосы со лба.

– Я не знала, что тебе назначено.

– Мне позвонили. Из-за результатов анализов.

Она странно на меня смотрит.

– Анализов на что?

– Маммография и УЗИ. Я раз в два года прохожу обследование.

– О… – Люси берет полотенце. – Надо было мне сказать, я бы тебя отвезла.

– Я не инвалид, сама могу сесть за руль.

Люси выглядит обиженной.

– Я не говорила, что ты инвалид.

– Прости, – быстро извиняюсь я. – Это было грубо с моей стороны. Ты мне очень помогла в последние несколько месяцев.

Теперь она выглядит тронутой. Как легко могут повлиять на бедняжку слова. Я почти жалею о том, что собираюсь сказать.

– У меня рак груди, Люси. На поздней стадии.

Она замирает с тарелкой в руке. Вода капает с кончиков пальцев на пол.

– Диана, нет!

– Я еще не сказала детям. Я, конечно, скажу. Но сначала я хотела сказать тебе. Вообще-то, я надеялась, что ты мне поможешь.

– Конечно, я тебе помогу. – Люси ставит тарелку на стол. – Я буду рядом, когда ты им скажешь. Я помогу их поддержать… и тебя…

– Нет, – перебиваю я. – Я не это имела в виду. – Я стараюсь вспомнить фразы, которые запланировала, но они словно выпали из головы. Это труднее, чем я думала. – Мне нужна помощь… с кое-чем другим.

Люси снимает перчатки.

– С чем тебе помочь?

– Мне нужно кое-что купить. Онлайн. Но понимаешь… Мне нужны зашифрованный адрес электронной почты и биткоины. Я думала, ты знаешь, как их достать.

Люси моргает. Сначала она в замешательстве, но я замечаю, что замешательство постепенно сменяется подозрением.

– Ты свои лекарства принимала, Диана?

– Да.

– И чувствовала себя лучше?

Я пожимаю плечами:

– Том по-прежнему мертв. Никакие лекарства этого не изменят.

В кухне воцаряется тишина, только Эди счастливо играет на полу. Я смотрю, как в лице Люси проступает понимание.

– А теперь, – медленно произносит она, – ты обнаружила, что больна, и хочешь купить онлайн что-то, требующее зашифрованного адреса электронной почты и биткоинов?

– Да.

Даже смешно. Я так долго чувствовала себя в ее обществе не в своей тарелке. И поразительно, что я способна доносить до нее свои мысли без единого слова.

– Если я скажу тебе больше, Люси, у тебя будут неприятности, так что, пожалуйста, не спрашивай. Я собираюсь написать письмо, которое прояснит мои намерения. Никто никогда не узнает, что ты сыграла тут какую-то роль. Ни Олли. Ни кто-либо еще.

Она закрывает глаза.

– Диана…

– Сделай это для меня, Люси. Пожалуйста. Ты единственная, кого я могу попросить.

И это правда. Олли и Нетти ни за что мне не помогли бы. Я их мать, а значит, в наших отношениях они всегда будут детьми и будут смотреть на вещи только со своей точки зрения. Они не хотят моей смерти, и на этом все закончится. Но Люси видит меня по-другому. Как свекровь. И как женщину.

А значит, невестка в таком деле идеальна.

53

ЛЮСИ

НАСТОЯЩЕЕ…

Домой из полицейского участка я возвращаюсь кружной дорогой. Пока я веду машину, в голове крутятся вопросы. «Ты этого хотела, Диана? Чтобы я села в тюрьму? Бросить на меня подозрение было частью твоего тщательно разработанного плана? Или твой план где-то сорвался?» В голове вертятся всевозможные варианты, и хуже всего то, что я не могу ее спросить.

Перед уходом я заявила полицейским, что ничего не знаю. Теперь мне придется связаться с адвокатом. Только не с Джерардом, он нам не по карману. Вообще-то, мы не можем позволить себе вообще никого адвоката. Нам придется объявить себя банкротами, у нас нет наследства. Возможно, мне придется найти кого-нибудь из бесплатной юридической консультации.

Я мысленно перебираю куски, на которые развалилась в последние недели моя жизнь. Бизнес моего мужа потерпел крах. Мои прежние добрые отношения с золовкой испорчены. И моя свекровь умерла. Самое смешное, что до недавнего времени известие о смерти свекрови меня бы не опустошило (разве что я сочувствовала бы мужу и детям). Но теперь потеря ощущается удивительно остро.

Когда я отпираю дверь, в доме все тихо. Потом я слышу голос Олли.

– Люси? – шепчет он.

Я бросаю ключи в чашу и иду на его голос в спальню. Лампа горит, Олли сидит на краю кровати в трусах, уперев локти в колени и обхватив голову руками. Когда я вхожу, он поднимает глаза.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

– Едва ли, – отвечает он. – Я хочу объяснить, почему был у мамы в тот день, когда она умерла.