Моя любовь навсегда (СИ)

— Нет в мире силы, способной вас разлучить, — Антон пихнул его кулаком в плечо. — Я уверен на сто процентов.

— Даже ребенок? — все с тем же сомнением уточнил Марк.

— Ответишь себе на этот вопрос лет через пять, когда заведешь пару-тройку яиц и испытаешь все дерьмо счастливого отцовства, — Антон пожал плечами.

— Знаешь, что я думаю, Канарейкин?

— М-м-м?

— Ты не будешь крестить моих детей. Ни за что на свете тебя не подпущу к ним. Нахватаются дури, потом начнется: подростковый бунт, женихи, невесты, всякие посторонние фулюди…

Антон поморщился и скривился от слов Марка.

— Сам свои яйца высиживай. Без моей помощи.

— Какая от тебя помощь, убогий? Только портишь все. Вон, смотри, в графике ошибка. Откуда вообще такие цифры? — ткнул пальцем в экран Марк.

— Это не ошибка, кобра пергидролевая, а прогноз!

— Так зачем ты засунул его сюда?!

— Тебя не спросил, куда и что мне совать!

— Не верещи дурниной на меня, психованный попугай. Я прекрасно слышу.

— Тогда плюй ядом в другую сторону.

— Ну и все.

— Да пожалуйста.

Глава 53. Предчувствие

«Взял и свалил из дома! Ты представляешь? Я ему сказала уходить, и он ушел!»

— Угу.

Вполуха слушая возмущения Насти, Милана пересчитывала столы и сверялась со списком гостей. Вроде бы никто ничего не забыл — все на месте. Завтрашний званый ужин и праздничный вечер в особняке ее родителей должен пройти на ура. Без нареканий.

Все блюда утвердили неделю назад, а сегодня команда «Баболовского дворца» занялась приготовлением полуфабрикатов. Заготовки для десертов ждали своего часа в просторной морозильной камере, отобранный алкоголь томился в подвале. Клининговая служба под руководством Ангелины Ивановны вместе с горничными вычистила весь дом сверху донизу, поэтому зеркала и окна теперь напоминали прозрачные капли росы по утрам.

Все системы проверены, служба безопасности в полной готовности. Осталось только появиться хозяевам вечера, супругам Боярышниковым с дочерью. Больше ничего не требовалось. Во всяком случае, так считала Милана.

«Нет, чтобы переехать в соседнюю квартиру. Я зря, что ли, уговаривала соседа перебраться в его загородный дом и сдать свои хоромы?»

Милана хмыкнула, прекрасно зная, что Настино «уговорила» равнялось «приказала». Задергала, поди, бедолагу, живущего напротив, чтобы он уступил на время свою берлогу выгнанному Марку Тасманову. А тот взял и переехал к Антону. Какая досада.

— Не стоило вообще менять замки и устраивать показательную порку, — шутливо пожурила подругу Милана, а внутренне напряглась.

Вдруг Настя взбесится?

«Ну…»

Ее протяжное мычание в наушнике вернуло на место потухшую улыбку.

Мимо проплыла Илона с ультрапланшетом в руках и загадочным выражением лица. Такой она ходила с того дня, как вернулась из ресторана Канарейкиных. Она постоянно напевала что-то, летала по дому, иногда притопывала мелодию, когда собиралась по утрам на завтрак. Один раз вообще звонко рассмеялась, пока переписывалась с кем-то в чате.

Она словно забыла, что в их доме повсюду камеры, а за каждым их шагом следят. Да и муж в любой момент мог вернуться. На все вопросы и предупреждения Миланы Илоны отмахивалась, мол, все в порядке. Потом шепотом добавляла, что весь ужас почти закончился. Вот-вот. Скоро.

Милане очень хотелось в это верить.

Или судьба оказалась благосклонна, или новое увлечение так затянуло Глеба, но никто о нем не слышал вот уже несколько дней. Пусть подобное звучало дико: все радовались его пропаже. В доме теперь легче дышалось. Горничные и охранники опасливо не оглядывались, когда раздавался стук или кто-то громко говорил.

Обманчивое чувство. Ложное. Куда хуже, чем привычный сердцу страх.

«Чего он… Ходит вокруг, молчит, бесит».

Милана моргнула и вернулась к разговору. Пыхтение Насти в наушнике вызвало усмешку, после чего она напоследок окинула взглядом украшенный зал и двинулась к выходу. Оставалось проверить самую малость, затем она сразу сбежит к Антону в домик.

А завтра… Завтра все закончится.

— Марк тоже боится. Твоя депрессия сильно ударила по нему, а поскольку он не слишком чувствителен по натуре… — Милана осеклась, прикидывая, как бы поточнее выразить мысль. Так, чтобы подруга не обиделась на характеристику любимого мужа.

Не скажешь же, что у Марка Тасманова диапазон эмоций размером со щепку.

«Давай прямо. Ближайший дуб в парке лучше выражает чувства, чем мой дорогой супруг», — фыркнула Настя.

— Ну да.

«Но я же от этого его люблю не меньше».

— Именно так.

«Какого черта он ушел?! Должен на коврике валятся и каяться даже в том, что не совершал! Лишь бы я милостиво простила и вернула домой».

Милана замерла в коридоре, потому что впереди показалась открытая дверь, и оттуда лился свет. Сглотнув, она вжала ногти в ладони, затем оглянулась в поисках прислуги, Ангелины Ивановны или матери. Но, как назло, никого не увидела. А треклятый кабинет отца манил к себе, словно чертов ящик Пандоры.

— Насть, я тебе перезвоню, — тихонько шепнула она и отключилась, затем аккуратно двинулась вперед.