Моя любовь навсегда (СИ)

Никто, кроме Глеба, сюда зайти не мог. Если он кому-то и доверил код, то Милана ничего не знала. Поэтому логично, что она все решила проверить. На всякий случай. Мало ли. Вдруг кто-то из прислуги попал сюда незаконным путем.

Пугающая тишина и скрип половиц заставили вздрагивать от любого шороха. Стоило ей подойти к двери, как дыхание в горле встало колючим комом, потому что внутри стоял человек. Глеб Боярышников собственной персоной, который склонился над цифровым экраном компьютера.

— А, Мила, — темные глазки впились в нее, точно уголки, — проходи.

Обтерев дрожащие ладони о юбку, Милана с трудом сглотнула и на негнущихся ногах прошла внутрь. Обстановка в кабинете с момента ее последнего визита почти не изменилась, за исключением одной маленькой детали.

Самого Глеба, который на сей раз встречал ее с неестественно добродушной улыбкой.

Да такой, что под пол захотелось провалиться. На столе лежал пышный букет роз, а сам отец Миланы выглядел весьма презентабельно и ухоженно. Ушли глубокие морщины, кожа выровнялась, пропали поры — он явно вколол себе какую-то инъекцию.

Полностью последствия пьянок не ушли, но сейчас Глеб не вызывал внешнего отторжения. От него даже пахло свежесть, а не перегаром, как обычно.

— Это тебе, доченька.

Из-под горы роз появился второй букет с белыми лилиями. Их удушливый аромат мгновенно окутал Милану, однако она сдержала чих и кашель. Со слезящимися глазами приняла букетик, затем аккуратно отложила его на мягкое кресло.

— Когда ты приехал? — не выдержала Милана напряжения. — Я не слышала.

— Час назад, — подмигнул Глеб. — Не стал тебе мешать. Ты же занималась подготовкой к нашему вечеру.

Час?!

Милана покачнулась, а невидимые ледяные пальцы ужаса безжалостно сдавили трахею и перекрыли доступ кислороду. Задохнувшись, она вцепилась в спинку кресла, чтобы не рухнуть на пол. Комната кружилась, стены ездили туда-сюда. На шее запульсировал нерв, отчего виски прострелило болезненным разрядом.

Адский холод сковал тело: ни говорить, ни двигаться Милана не могла. Потому не дернулась и не убежала, когда Глеб обошел стол и подошел к ней вплотную. Коснувшись ее плеча, он с неожиданной силой сжал его. От давления колени подогнулись, жжение проникло под ткань блузки и опалило кожу.

Милана вскрикнула негромко, а ее отец ласково потрепал ее по щеке.

— Ты у меня такая умничка.

Она похлопала ресницами и непонимающе уставилась на него, однако внимание Глеба уже привлек сторонний звук. Осторожные шаги, будто их хозяйка вся распереживалась, пока сюда шла, сменились тихим вздохом. Милана усилием воли развернулась к матери, появлению которой совсем не удивилась.

Если Глеб здесь, то логично, что он позвал к себе жену.

— Дорогая! — распахнул объятия отец Миланы и двинулся на белую, как простыня, Илону.

Его не смутила ни скованностью ее движений, ни вялое и невнятное бормотание в ответ на приветствие. То, как она вся содрогнулась от отвращения, когда Глеб поцеловал ее в щеку, было очень показательно. Однако такая реакция его, что странно, совсем не разозлила. Кажется, наоборот, воодушевила и заставила подвести Илону к столу и вручить ей тяжеленный букет.

— Мои девочки, — широко улыбнулся Глеб в очередной раз.

— Что происходит? — впервые за много лет мать Миланы не скрыла истинного выражения лица и эмоций, что бушевали внутри нее.

— Ничего. Разве я не могу сделать вам приятное? Вы же моя единственная семья.

Илона с Миланой переглянулись. В голове каждой возникла одна и та же мысль: или Глеб сошел с ума, или что-то случилось.

— Папа… — скольких трудов Милане стоило выговорить это слово. — Ты раньше не дарил мне цветы. В чем дело? Произошло что-то хорошее?

— Можно и так сказать, — Глеб хлопнул в ладоши, и звук напомнил выстрел из пистолета. — У меня для вас сюрприз, дорогие.

— Какой? — упавшим тоном прохрипела Илона.

— Скоро узнаете. На вечере, — он вновь чмокнул ее в щеку. — Надеюсь, любимые, ты выбрала самое красивое платье?

— К-конечно.

— Вот и чудесно. Поужинаем сегодня все вместе? Мы так давно не собирались всей семьей, — Глеб обнял их за плечи и прижал к себе.

Милана ощутила, как на ее шее затянулась призрачная удавка. Давление отца стало просто невыносимым, а от его одеколона ее подташнивало.

— Я распоряжусь, чтобы накрыли в голубой гостиной, — бесцветно откликнулась Илона, и кроваво-красные розы чуть не выпали из ее ослабевших рук.

В последний момент Глеб подхватил их, аккуратно отложил к лилиям на кресло и коснулся ладонью лица жены.

— Хорошая девочка, — промурлыкал он, затем взглянул на дочь. — Правда твоя мама лучшая?

— Да, — пискнула Милана.

И ей почудилось, что в чернильной глади отцовских зрачков притаился смертный приговор.

Глава 54. Да будет игра

— Глеб что-то задумал.

Милана прошла вперед и одернула шелковую юбку нежно-голубого платья. Представить, как она так же переодевается к семейному ужину или в ресторан стало неожиданно легко. Во всяком случае, Антон практически вживую увидел эту картину в недалеком будущем, где они обязательно станут настоящей семьей.