Моя любовь навсегда (СИ)

Антон сжал кулак и затаил дыхание, чувствуя, как Милана позади него вцепилась в пиджак. Приникла всем телом, застыла, прислушиваясь к разговору родителей.

— Конечно, — голос Илоны слегка дрогнул. — В чем дело, дорогой? Что-то случилось?

— Мне показалось, я слышал Милану. Где она?

При упоминании своего имени Милана вздрогнула и автоматически нащупала руку Антона. Он терпеливо стиснул зубы, когда она неосознанно вонзила в его кожу ногти.

— Ее нет. Уехала по делам. Ты же знаешь эти ее постоянные разъезды по дурацким приютам для животных и прочей ерунде, — легкомысленно выдала Илона.

Она поднялась, несмотря на явный страх, и двинулась к мужу. Все время, пока шла, Антон не отрывал от нее взгляда. Чувствовал, как внутри его буквально выворачивает наизнанку, а руки дрожали от желания рвануть в гостиную и набить этой сволочи морду.

— Да?

— Да.

Илона вскрикнула, когда Глеб с силой притянул ее к себе за руку. Сжавшись, она вся превратилась в статую, потому что он скользнул по талии, затем схватил за подбородок. Намеренно коснулся пострадавшей половины лица, чтобы причинить ей больше боли. Прижался к губам, игнорируя слабый вскрик и вялые попытки сопротивления.

Антон дернулся, потому что выдержка дала сбой. Жажда разорвать ублюдка вскипятила кровь в жилах, и по вискам забился пульс. На глаза упало забрало кроваво-красного тумана, ярость скрутилась в груди шипящей змеей. Сделав шаг, он почти распахнул двери, но в этот момент Милана крепче вцепилась в него и выдохнула:

— Пожалуйста, не надо.

Шепот прохладным ветром пробрался под кожу. Купировал взрыв и остановил поток текущей лавы, сжигающей все на своем пути. Пришлось отступить, иначе случилось бы непоправимое. То, что потом не откорректируешь в ходе событий.

Милана обняла его со спины, и Антон закрыл глаза, затем представил вакуум вокруг. Звуки и голоса исчезли. Он спрятался под невидимым куполом из непрозрачного стекла, который дарил чувство мнимого спокойствия. Отрешился от реальности, лишь бы не слышать тихих всхлипов Илоны, не замечать поросячьего сопения Глеба и не видеть его довольную рожу.

Звук пришедшего сообщения стал для всех спасением и невероятным чудом. В прямом смысле слова. Антона оно удержало от уголовного наказания, Глеба — от смерти, а Илону — от насилия. Выругавшись, отец Миланы поднялся с кушетки, куда повалил жену, и двинулся на выход.

— Глебушка? — пискнула Илона, спешно запахивая полы разорванной блузки.

— Вечером не жди! — крикнул он и скрылся за дверью.

Как только та захлопнулась, Антон быстро освободился от хватки Миланы и поспешил к растерянной Илоне.

— Все в порядке?

Тупой вопрос для женщины, которую едва не изнасиловал собственный муж.

— Д-да, — Илона растерянно кивнула, словно не верила, что все обошлось. Протянув руку, она прижалась к подошедшей Милане и тихонько вздохнула. — Господи, да. Все хорошо.

— Отлично.

Что он еще мог сказать в подобной ситуации? Ничего. Только с утешением погладить мать Миланы по руке и в очередной раз поклясться, что однажды все прекратится. Должно. Иначе Антон просто убьет Глеба.

— Тебе нужно спрятаться, — Илона на мгновение прикрыла глаза. — Уйти он ушел, но не факт, что не вернется.

— Конечно, — безропотно согласился Антон.

— Милана, идите по лестнице для прислуги. Глеб по ней никогда не поднимается и не спускается. Брезгует.

Спорить не имело смысла, поэтому они послушно поднялись и двинулись к выходу. У лестницы им пришлось разделиться, поскольку камеры фиксировали передвижение всех обитателей дома. А их в коридорах для прислуги понаставили в два раза больше, чтобы пресечь любую попытку воровства. Несмотря на внедренный в систему «Кардинал», Антон не желал рисковать и первой отправил Милану, следом пошел сам.

Будучи почти на втором этаже, он услышал окрик Глеба. Тот с кем-то ругался по видеосвязи. Слов было не разобрать, поэтому Антон с риском для себя спустился на несколько ступенек ниже. Двигался осторожно, чтобы скрип ступеней не привлек чужое внимание.

— Мы же договорились!

— Прости, друг, но для Федора дочь Щеголевского партия, выгодная со всех сторон, — знакомый голос заставил Антона сглотнуть. — В этом плане твоя Милана принесет куда меньше пользы и связей. Плюсом идет любовь к играм. Ты думал, что мы не узнаем о деньгах?

Геннадий Збруев явно говорил о сыне и его видах на Милану. Причем рассказывал так, словно подбирал Феде не будущую жену, а корову на рынке. Со всеми регалиями, родословной и вложениями. Но, помимо этого, в его пафосных речах прозвучало что-то еще. Важное. О чем раньше Антон не догадывался.

— Я все верну, — он затаил дыхание, прислушиваясь к тому, как меняется интонация Глеба. Из разъярённой превращается в писклявое мычание. — Клянусь. Просто дайте мне немного времени. Возьму из фонда. Когда Милана выйдет замуж, то все деньги…

— У тебя было достаточно времени, чтобы вернуть долг, друг мой, — перебил его Геннадий. — Лучше займись им, пока Марат ничего не узнал.

Их голос стихли, потому что Глеб двинулся к выходу. Топот охраны подсказал, что он действительно уезжал надолго.