Моя любовь навсегда (СИ)

Из приоткрытого окна тянуло ночной прохладой, ароматы цветов смешивались с запахом чистоты и легким флером духов. Милана обошла туалетный столик, затем двинулась вглубь спальни. На ее передвижение сразу отреагировали датчики, включив приглушенный свет. Когда она добралась до гардеробной, то услышала, как в просторной ванной комнате включилась вода.

«Примите душ, Милана Глебовна?» — вежливо поинтересовался ИИ в наушник.

— Да.

Сбросив одежду, она взяла комплект свежего белья и шелковую пижаму. Короткие шорты с майкой — лучший вариант для сна в такую ночь. Когда и не жарко, но и не особо холодно. Включать же дополнительный прогрев или проветривание Милана не пожелала. Оставался риск заболеть, несмотря на умный компьютер, который регулировал температуру в помещении.

На душ и стандартные процедуры ухода ушло не больше двадцати минут. За столько лет Милана так привыкла смотреть за собой, что делала все на автомате: мазалась лосьонами, кремами, ухаживающими сыворотками. Внезапно, глядя на собственное отражение, немного искаженное дымкой конденсата, она поняла, что всегда поступала так, как учила мама.

Горькая улыбка коснулась губ. Столько лет Милана отчаянно сопротивлялась заветам Илоны, а сама строго следовала ее указаниям. Даже про уход за руками, губами и волосами на ночь не забывала, потому что для красоты женщины важна каждая деталь. Такой вот парадокс: не всегда советы матери были во вред.

Обмотавшись полотенцем, Милана вышла в спальню и услышала шорох. Кто-то за окном шелестел крепкими ветвями плетистых роз, что росли вдоль стены до самой крыши, и негромко матерился. Если прислушаться, то в цветастой ругани звучали знакомые шелковые интонации, от которых внутри все сладко замирало.

Подойдя к окну, Милана перегнулась через подоконник, придержала на груди полотенце и уставилась на висящего над землей Антона.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась она с нескрываемым любопытством.

Тот поднял голову, и в его зубах показался небольшой букетик эустом.

— Фафлу, — пробухтел в стебли Антон.

— Ты что, надрал мамины цветы?

Поступок милейший, но совершенно безрассудный. Охрана по-прежнему патрулировала территорию, а камеры и датчики вели круглосуточное наблюдение. Но такой отчаянный шаг очень трогал. Никто и никогда не забирался на стену дома Миланы, чтобы вручить ей букетик цветов в качестве извинений. Антон же явно полез сюда не для того, чтобы закончить их вечерний спор. Тем более с букетом.

Злость на него сразу сошла на нет, теплота в груди согрела сердце.

— Фа флять… Тьфу! — он вытащил букет, вцепился в одну из лиан и взвыл от боли. Острые шипы явно безжалостно впились в кожу. — Лилии и розы слишком банально, а все остальное не подходило по смыслу! — шикнул Антон, затем прислушался к уличному шучу.

Где-то неподалеку рассекал воздух охранный дрон.

— Не подходили почему, прости? — озадачилась Милана, на что получила недовольное сопение и тихое бурчание:

— По смыслу. Эухреномы означают верность и крепкий брак, если говорить про свадьбу.

Она негромко хмыкнула.

— Эустомы.

— Да пофиг. Один черт саранки.

— Садовник из тебя такой же, как романтик.

Ответить Антон не успел, поскольку мимо лениво проплыл дрон. Ему пришлось плотно прижаться к изгороди, когда треклятая машина прожужжала совсем рядом, а Милане нырнуть в комнату и спрятаться за стеной. Мысленно она взмолилась, чтобы свет не попал на этого сумасшедшего идиота.

К счастью, все обошлось, потому что через пять минут послышался протяжный стон.

— Что? — шепнула она в темноту.

— Шипастая сучка впилась мне через штаны прямо в… — Антон осекся и замер.

— Ползи быстрее, Канарейкин, — издала смешок Милана. — А то я решу, что ты там на ходу стих сочиняешь.

— Я хотел бросить камешек, как советовал Базик, — уныло отозвался он и вновь зашуршал ветками. — Но потом понял, что забыл, какое у тебя окно, и полез наобум. Прикинь, если бы пробрался в спальню к твоей матери?

Представив себе подобную картину, Милана беззвучно расхохоталась.

Глава 45. Когда защитник рядом

Антон тяжело ввалился в спальню Миланы, после чего глубоко вдохнул и почти сразу выдохнул. Не тратя много времени на подбор кружевных фраз, он протянул ей букет и выдал коротко:

— На веник.

Судя по исказившимся чертам, она не обрадовалась. Или ему так показалось, ибо Антон не очень разбирался в сложностях чтения женских эмоций. На всякий случай приготовил целую речь, открыл рот, чтобы ее выдать пулеметной очередью. Но тут же сбился, когда Милана неожиданно прижала букетик к груди и промурлыкала:

— Спасибо. Очень красивые, хоть и мамины.

Вот кто так делал? Антон целый час сочинял этот чертов разговор! Дважды прогнал его с Базиком, потом напоследок постоял у зеркала и отрепетировал его со своим отражением. А она взяла и с ходу обломала такой мужественный порыв.

От возмущения у него сбилось дыхание, пришлось глотать комья воздуха, чтобы возмущенно просипеть через минуту:

— Ну, слышь! Я старался, готовился, по саду лазал, от охраны прятался, потом руки обдирал! А она: «Спасибо! Красивые саранки, Тоша», — передразнил он ее.