Моя любовь навсегда (СИ)

— У меня закончился срок приема противозачаточного, — прошептала она и прикрыла глаза от удовольствия, когда он безжалостно двинул бедрами.

— Вот и здорово, — промурлыкал Антон ей на ухо, после чего прикусил кожу за ним зубами. — Меньше будет поводов для отказа.

— Какого отказа?

— Руки, ноги, печени и сердца.

Милана обязательно бы рассмеялась, но стало не до того. Бешеная волна нескончаемого удовольствия подхватила ее и понесла вперед к обрыву, откуда она рухнула прямо в пропасть. На дне оказалось теплое озеро, в котором заботливый прилив нежно укутал в объятия. Потом снова вознес к вершине и плавно вернул на землю.

Чуть позже, лежа в обнимку на раскуроченной постели, Антон задумчиво смотрел в потолок на мигающий светодиод от пожарной системы. Мыслей особо не было: сплошной штиль да редкие бестолковые размышления о сути бытия земного. На самом деле он наслаждался момент, мурлыкая от поглаживаний Миланы по груди и тяжести ее тела на себе.

— По законам племени хамер мы женаты, ты в курсе? — вдруг спросил ее Антон.

Она прищурила, словно кошка, затем с ленцой подняла голову.

— Чего это ты про фиктивную свадьбу вспомнил?

— Никакая она не фиктивная, — он фыркнул в ответ и погладил Милану по волосам. — Самая настоящая. Я зря, что ли, голый по спинам быков скакал?

— Ну, вообще-то… — хохотнула она.

Ойкнув, Милана оказалась подмята крепким телом. Ногти впились в мощные предплечья, губы растянулись от довольной улыбки.

— Слово «жена» звучит очень хорошо, — Антон склонился для короткого поцелуя.

— Муж тоже ничего, — облизнулась Милана.

— Вот и произноси его почаще.

Уходить пришлось рано утром, когда часть работников еще спала, а другая занималась пересменкой. Поцеловав на прощание спящую Милану, Антон быстро натянул вещи и прокрался по лестнице вниз. Пока спускался, вслушивался в каждый шорох и трижды давил в себе желание пробраться в кабинет Боярышникова.

«Вы проспали завтрак и почти опоздали на работу», — шутливо пожурил его Базик, едва Антон добрался до своего домика.

— Цветуечки как-нибудь переживут. А вот за любимые розы Илона мне башку оторвет, если я не срежу примятые ветки, — пробурчал он, носясь по спальне и выискивая чистые вещи.

На душ и сборы ушло минут десять, после чего Антон бросился к считывателю. Фиксировать время прибытия требовали от всех работников без исключения. Даже тех, кто проживал в доме. Так работодатель удаленно отслеживал дисциплину каждого сотрудника.

Поэтому Антон выдохнул с облегчением, когда на экране загорелся зеленый свет. Не опоздал, потому избежал лишних вопросов со стороны службы безопасности. Оставалось пройти в коморку, переодеться в робу и заняться треклятыми цветами.

— Вот, значит, какой ты — наш новый садовник, — раздался голос отца Миланы, когда Антон развернулся к нему лицом.

Глава 46. Опасность

На одутловатом лице Глеба Боярышникова не появилось ни капли узнавания, но Антон оставался насторожен. Перекраска волос и смена стиля — бумажная ширма, от которой легко избавиться. Достаточно немного поскрипеть мозгами и провести нужные параллели, чтобы вспомнить своего злейшего врага.

Или его сына. Того самого, что чертовски похож и зелеными глазами, и квадратным подбородком, и чертами лица. Пусть и немного сглаженными красавицей матерью. Потому что все дети Павла Канарейкина похожи на него, так что здесь только уповать наудачу и бога.

Но ни в то ни в другое Антон не верил.

— Глеб Арсеньевич, — он склонил голову в приветственном жесте и растянул губы в дебильной улыбке, — какая встреча! Пришли убедиться, что ваши опунции в порядке?

В светлых глазах промелькнуло замешательство, словно Глеб не до конца понял, кто перед ним. Антон воспользовался моментом и сразу перешел в наступление:

— Посмотрите на сирень? Венгерская в этом году радует пышностью побегов. А какие бутоны выпустили наши дорогие орхидеи! Каждый из них размером с половину кулака! Новая подкормка действует на них благотворно…

Язык заработал вместе с быстро скрипящими извилинами. Оксана много раз утверждала, что бестолковый треп лучше всего отвлекал людей от дум. А еще дико раздражал, что мешало нормальному восприятию реальности. Искажало внимание, потому человек легко упускал детали. Поэтому Антон воспользовался ее заветами и расстарался от души, чтобы выйти из щекотливой ситуации целым и невредимым.

Слишком рано Глеб появился в его поле зрения. Внутри и так боролись два желания: прикончить ублюдка или посадить за решетку. Но нельзя. Как и быть раскрытым раньше времени.

— Еще финиковая пальма. Отросла, ух! Жду не дождусь урожая, чтобы порадовать вас. Любите финики, Глеб Арсеньевич?

Сбитый с толку Глеб настороженно прищурился и отступил. Его обвисшие щеки некрасиво дернулись, когда он открыл рот.

— Ненавижу, — процедил, наконец, он и раздраженно провел ладонью по лысеющей макушке. — Какого хрена ты здесь болтаешься?