Моя любовь навсегда (СИ)

— Розы собрался обстричь, — глазом не моргнув, ответил Антон и участливо поинтересовался: — У вас все хорошо? Массаж на свежем воздухе не хотите? Поиск энергетических точек вкупе с целебными воздействиями природы очень помогают наладить потоки ци.

— Чего?

Без того уродливое лицо Глеба вытянулось после такой тирады, и Антон мысленно поаплодировал себе.

Хорош! Хоть завтра на сцену. Талант!

Ни разу не запнулся, пока выкорчёвывал из памяти оставшиеся там названия растений вместе с чушью про ци. Благослови бог любовь его матери к азиатским дорамам, которые она заставляла смотреть всю семью. Трое детей доводили нервную систему Киры до пика, поэтому красивые исторические сериалы Китая помогали ей справляться со стрессом.

В такие моменты Паша не трогал жену. Оставлял наедине с прекрасными пейзажами, рассуждениями об энергетических потоках и завихрениями сюжета. А Антону с братом и сестрой тоже строго наказывал не сопротивляться культурному просвещению.

Все это осталось в памяти, а потом покрылось пылью. И не вылезало до момента, пока он в панике не коснулся темы роз, энергетических точек и массажа. Своей речью он так впечатлил Глеба, что тот завис минут на пять. Просто молча таращил глаза и давал призрачную надежду на спасение.

— Глеб Арсеньевич, — Антон приблизился к нему и задышал глубже, — так что насчет массажа? Точечный или баночный? Могу предложить отдых для ваших стоп. Уверен, что такой сильный и властный мужчина жаждет немного…

Для яркости эффекта он оборвал себя на полуслове, затем коснулся указательным пальцем лацканов серого пиджака Глеба. Бедняга очнулся и отскочил словно ужаленный.

— Не трогай!

Антон еле сдержался, чтобы не поморщиться. Запах перегара смешался с сигаретным дымом и удушливым одеколоном. Ко всему прочему примешался аромат немытого тела, ведь Глеб так и не добрался до душа после очередной попойки.

Страшно представить, что чувствовала Илона, когда эта потная и грязная свинья, чье тело больше напоминало студень, заползала на нее. Ему даже стоять рядом с ним противно. От блеска сального лица и кривых пальцев наизнанку выворачивало.

Если Глеб когда-то и обладал шармом, то весь его растерял в погоне за пагубными привычками. Теперь отеки и прожилки вен придавали ему схожесть с водяным. Жабры нацепить — и просто одно лицо.

— Простите, — Антон сдержанно кашлянул в кулак.

— Занимайся… Розами, — бросил с отвращением Глеб и придирчиво оттряхнул пиджак. Потом пробормотал оскорбление насчет его ориентации, после чего добавил: — Не смей заходить в дом.

— Конечно, Глеб Арсеньевич.

Склонив голову, Антон дождался, когда отец Миланы исчезнет в коридоре, и закрыл лицо ладонью. Только сейчас паника и страх позволили ему осознать, что он находился на волоске от гибели.

Вряд ли Глеб сдержался бы и выгнал бывшего кавалера дочери. Как минимум Антона бы ждали разборки в полиции. В лучшем случае. А в худшем… Страшно представить, как тварь отыгралась бы на Милане и Илоне.

При мысли о возлюбленной Антон неожиданно нахмурился и посмотрел на проход. Никого из персонала не наблюдалось, все разбрелись по делам. Даже Ангелина Ивановна не болталась возле стойки со считывателем, хотя обычно контролировала всех работников дома. Но сегодня он ее не видел, потому вздохнул от подступившего облегчения и шумно сглотнул. А когда попытался сделать шаг, понял, что не может.

Руки затряслись, тело совсем не подчинялось приказам мозга. Перед глазами поплыли светлые стены, запрыгали зайчиками вазоны и задергались картины. Шум в ушах заглушил остальные звуки. Кислород в легких заканчивался, а новый больше не поступал.

Антон понял, что не дышит. Схватившись за считыватель, он покачнулся и дернул ворот рабочей рубашки. Грубая ткань оцарапала кожу, но ощущение скованности никуда не ушло. Его будто засунули в железную деву, чьи стенки опасно сжимались, и острые колья постепенно пропарывали кожу. Стало так больно, что крик застрял в горле.

— А дальше у нас кухня… Тони? Что случилось? — сквозь глухую стену пробился чей-то голос. Мутный взгляд уцепил седину в строгом пучке. Мягкая ладонь легла ему на плечо и слегка надавила. — Тони!

— Принесите воды! Быстро! — прогремел окрик Елисея.

Что-то грохнуло, будто уронили вазу или ящик с чем-то тяжелым. Овощ или фрукт покатился по полу, затем ударился о ботинок Антона. Крики, топот шагов смешались в дикую какофонию, которая сразу исчезла. Как только знакомый аромат ударил в нос терпкой корицей и сладкой выпечкой.

— Давай, Тони, дыши, — Елисей крепко обхватил его поперек туловища и хорошенько встряхнул.

Стены вновь качнулись, затем встали на место. Первый вдох вырвался вместе со сдавленным вопросом:

— Что ты здесь делаешь, Лиса?

Надо ли говорить, как Антон обрадовался недовольному выражению лица брата?

— Осматриваю владения перед приемом, — буркнул Елисей, придерживая его. — И спасаю тебе жизнь. Так что приходи в себя, пока ваша пронырливая управляющая бегает за водой. Иначе нас в чем-то заподозрят.

Когда Ангелина Ивановна в сопровождении двух горничных появилась в холле, Антон отстранился и глубоко задышал. Сам.