Моя маленькая слабость

— Как выяснилось позже, он действительно кого-то встретил, но явно не из нашего подъезда.

— Почему вы так думаете?

— Я, зная, что Сергей уже в подъезде, решила выглянуть на лестничную площадку, но когда открыла дверь, услышала только, как кто-то торопливо сбегает вниз, потом хлопнула входная дверь и все смолкло. Я окликнула Сергея, но он не отозвался. На нашем этаже было почему-то темно, но со второго падал отраженный свет, и в его лучах я увидела, что между этажами кто-то лежит. Господи! — она снова чуть не разрыдалась, но сумела сдержаться. — Мы подошли к нему одновременно с Юрой Терентьевым. Он услышал за дверью какой-то странный шум и тоже вышел на лестницу. Зрелище было ужасное. Сергей лежал на спине, его голова свешивалась на ступеньку лестницы, все лицо было в крови.

Марина, словно заново переживая случившееся, прижала ладони ко рту и застыла будто гипсовое изваяние. Чтобы вывести ее из этого состояния, я, немного помедлив, задала следующий вопрос:

— Кто вызывал милицию, «Скорую»?

— Юра, — ответила Марина, — я вся тряслась как в лихорадке, наверняка не удержала бы трубку в руках.

— Что было дальше?

— Я плохо помню, — наморщив лоб, ответила Марина, — кажется, приехали врачи, милиция, вышел кто-то из соседей. Юра отвел меня наверх и некоторое время побыл со мной.

— Кто-нибудь еще был в квартире в это время?

— Нет, никого, — она покачала головой. — Валентину Георгиевну я отпустила сразу же, как только вернулась с работы.

— Во сколько это было?

— В начале седьмого.

Я допила кофе и прикурила новую сигарету. Пока что в моей голове не появилось ни одной свежей мысли. Я, как робот, задавала вопросы, выслушивала ответы, и они распределялись в моем мозгу по полочкам. Может быть, потом, какое-то время спустя, из ответов Спиридоновой выкристаллизуется что-то более-менее определенное. Я даже была в этом уверена. А сейчас приходилось снова спрашивать и слушать.

— Что сказали врачи?

— Смерть наступила почти мгновенно, — со скорбным прононсом ответила Марина, — это хоть как-то меня утешает: по крайней мере, Сергей не мучился. Если же вы хотите узнать точный диагноз, вам лучше обратиться непосредственно к докторам.

— Конечно, — кивнула я, выпуская дым к потолку и следя, как он, клубясь, выстраивается в причудливый узор. — Милиция опрашивала соседей?

— Возможно, но мне ничего об этом неизвестно.

— Этот Юра, ваш сосед, — я снова посмотрела на Спиридонову, — что он собой представляет?

— Господи, — тоскливо выдохнула Спиридонова, — это-то вам зачем?

— Пока не знаю, — я равнодушно пожала плечами, — итак?

— Я имею право знать, — в ее словах вдруг появилась твердость, — раз вы меня расспрашиваете. Может, вы решили, что он причастен к убийству?

— А что, это мысль, — с тайной издевкой улыбнулась я, — только вот для чего Юре нужно было убивать вашего мужа, а?

— Если это шутка, то очень неумная, — поморщилась Спиридонова. — Я согласилась с Сашей, что нужно нанять для расследования частного детектива, но не предполагала, что он окажется женщиной, причем такой беспардонной.

— Извините, я только повторила ваше предположение, — внутренне усмехнулась я, поняв, что за что-то зацепилась. — Если не хотите, можете не отвечать, я поговорю с ним сама.

— Вот еще! — она выпрямилась словно железный штырь, торчащий из земли. — На каком основании?

— Вы что, не хотите, чтобы я разговаривала с вашим приятелем? — удивленно произнесла я.

— Он мне не приятель, — отрывисто сказала Спиридонова, — просто… просто я не понимаю, какое Юрий имеет к этому отношение?

— То есть как? — я поразилась ее наивности (возможно, это была и не наивность вовсе). — Вы же сказали, что появились на месте преступления одновременно с соседом. Это так?

— Так, — пришлось согласиться Спиридоновой.

— А вам не пришло в голову, — я внимательно наблюдала за реакцией Марины, — что у Терентьева была возможность убить вашего мужа, затем сбежать вниз, хлопнуть там дверью, а потом уже снова подняться на площадку между вторым и третьим этажами, где лежал Сергей?

— Но это же вообще из области фантастики, — нервно рассмеялась Спиридонова. — Вы не могли бы придумать что-нибудь поумнее?

«Ее навязчивое желание оскорбить меня, — подумала я, — должно иметь под собой какие-то основания. Только вот какие?» Это мне еще предстояло выяснить. Сейчас же я сделала вид, что совершенно не поняла ее издевки.

— Вам что, не нравится эта идея? — как ни в чем не бывало спросила я.

— Если бы вы знали Юру, вы бы не задавали таких вопросов, — отрезала она.

— Так расскажите мне о нем, — поймала я ее на слове. — Почему, по-вашему, он не мог убить Сергея Петровича? Он, наверное, богат?

— Нет, он не богат, — с раздражением возразила Спиридонова, — если вы намекаете на то, что он мог ограбить Сергея. Но он просто не так воспитан, чтобы у него поднялась рука на человека. Юра очень интеллигентный мужчина.

— Только не пытайтесь меня убедить, что интеллигентные люди не становятся убийцами, — я заметила какой-то злой огонек в ее глазах, — мне-то уж известно об этом немало. Кстати, где он работает?