Читаем Моя мать Марлен Дитрих. Том 1 полностью

Как я и предсказывала, ирисы и прочее были изгнаны с глаз долой, после чего она набросилась на привычную пачку телеграмм.


МАРЛЕН ДИТРИХ

ПАРОХОД ЕВРОПА

ТЫ БЫЛА ПРАВА НАША ВСТРЕЧА ВЧЕРА БЫЛА ГРАНДИОЗНА ТЧК СЧАСТЛИВОГО ПУТЕШЕСТВИЯ И УДАЧИ

МОРИС


213 = ПАРКВЕЙ ГОЛЛИВУД КАЛИФ 453 13 МАЯ 1933

МАРЛЕН ДИТРИХ

ПАРОХОД ЕВРОПА НЬЮ-ЙОРК

ДУМАЮ ТЫ УЕЗЖАЕШЬ НАМЕРЕННО ВЕЗДЕ КУДА НИ ВЗГЛЯНУ ВСЕ КАК-ТО УНЫЛО СЧАСТЛИВОГО ПУТЕШЕСТВИЯ НЕ ЗАБУДЬ ВЕРНУТЬСЯ

РУБЕН 812


54 138 = ЛОС-АНДЖЕЛЕС КАЛИФ МАРЛЕН ДИТРИХ ПАРОХОД ЕВРОПА

МОЯ ДОРОГАЯ ФРЕЙЛЕЙН ФОН ЛОШ БЕЗ ТЕБЯ СОВСЕМ НЕВЕСЕЛО ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ В ВОСКРЕСЕНЬЕ ТЧК ОН ПЛАКАЛ КОГДА ПОКИДАЛ ВАШ ДОМ ТЧК Я ПЫТАЛСЯ БЫТЬ ОЧЕНЬ МУЖЕСТВЕННЫМ ТЧК ВИДЕЛ ВЧЕРА Ш НЕВЕРОЯТНО ОЧАРОВАТЕЛЕН ДУМАЕТ ЛИШЬ О ВАС МЫ ТОЖЕ НО ЭТО НАВЕРНОЕ НЕ ТАК ИНТЕРЕСНО ТЧК БЫЛО ЛИ В ПОЕЗДЕ ОЧЕНЬ СКУЧНО БРЕНТВУД СОВСЕМ НЕ СПИТ МУЧАТ УЖАСНЫЕ КОШМАРЫ БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ НЕ ЗАБЫВАЙТЕ СВОИ СТАРЫЕ ФИАЛКИ ПОСЫЛАЕМ НАШУ ЛЮБОВЬ ВАМ И ВАШЕЙ КОШЕЧКЕ

(Без подписи)


«Фиалки» — цветок, символизирующий лесбийские отношения, был остроумно выбран «мальчиками» для самоназвания. Под «Ш», конечно же, имелся в виду фон Штернберг, «Брентвуд» означало де Акосту. Очень мирская кличка, подумала я, для Белого Принца. «Кошечка» относилось ко мне и представляло собой плохо замаскированный намек, который, однако, полностью прошел мимо матери. Ей никогда не удавалось понимать саркастические двусмысленности. Расшифровка телеграмм была одной из тех немногих игр, в которые я в детстве играла.

«Все на берег, кто на берег!» — Зигфриды снова затянули свою песенку. Я решила рискнуть и спросила разрешения выйти на палубу посмотреть, как мы снимаемся с якоря. И получила утвердительный ответ! — да, сегодня явно особый день. Как обычно, я степенно вышла, тихо закрыла дверь, а затем… рванула! Теперь все вокруг сияло. Повсюду развевались бумажные вымпелы, новогодняя ночь в мае! У духового оркестра открылось второе дыхание, все махали руками, кто-то кричал, давая последние наставления, которых уже никто не понимал, но все равно кивали в знак согласия, детей поднимали на руках, чтобы они видели и их видели. Я стояла на месте и ощущала, как корабль пришел в движение. Буксиры, источавшие огни, принялись за свою геркулесову работу — конвоировать наш гигант на безопасную глубину. Мое первое отплытие из Америки и первое из моих дежурств — они с тех пор повторялись каждый раз, когда мы переплывали океан. Я ждала появления Леди. Она была так прекрасна и говорила всему миру, что позаботится о нем и обеспечит его безопасность в этой чудесной стране. Когда мы уезжали, я ей всегда говорила «до свидания», а когда возвращались, благодарила ее за то, что она приветствует меня по возвращении домой. Наверное, я как-то раз открыто выразила свои чувства, потому что, помню, мать сказала: «Статуя Свободы? Просто смешно. Она же француженка. Американцы даже собственных статуй не могут сделать, они никуда без французов!»

Конечно же, мать никогда не участвовала в обязательных занятиях по учебной тревоге, а мне, наоборот, нравилось залезать в эти огромные жилеты, такие тяжелые, что диву даешься — неужели они действительно не тонут? — а потом стоять в очереди и получать «серьезно» произносимые инструкции и запоминать тех, кто будет сидеть в «твоей» шлюпке, когда наступит Трагический Момент. В такие минуты, когда меня определяли в группу «женщин и детей вперед», я чувствовала себя очень важной.

«Европа», казавшаяся такой набитой пассажирами, на самом деле была лишь наполовину заполнена в первом классе. Американцы уже опасались путешествовать на том, что юридически считалось германской территорией. Мать пробыла в своем благодушии довольно долго — пока мы не увидели «Майн кампф», которую продавали в книжной лавке. Это ее потрясло, хотя и не до глубины души. Для нее «Европа» была пока еще «Отечество». Мы не подозревали, что это будет наше последнее путешествие на германском корабле.

Когда по краям обеденных столов были установлены металлические бордюры, не дававшие блюдам с них соскальзывать, я поняла, что мой желудок и я в беде. Корабль задраивали — предстояла качка.


РАДИОТЕЛЕГРАММА ПАРИЖ

МАРЛЕН ДИТРИХ

ПАРОХОД ЕВРОПА

СОЖАЛЕЮ ЧТО КОРАБЛЬ ПУСТ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ НАДЕЮСЬ ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ СПОКОЙНО В СМЫСЛЕ ПОЛИТИКИ ТЧК НЕСЧАСТНОГО КОТА УКАЧИВАЕТ БЕДНАЯ МОЯ НАДЕЮСЬ ПОГОДА УЛУЧШИТСЯ ТЧК ТЫ БУДЕШЬ ЗА ВСЕ ВОЗНАГРАЖДЕНА ЧУДЕСНЫЙ ОТЕЛЬ ДВОРЕЦ ТРИАНОН ВЕРСАЛЬ ПРЕКРАСНЫЙ ПАРК ТЧК ЦЕЛУЮ ТЕБЯ И ЖДУ С НЕТЕРПЕНИЕМ

ПАПИ


Леди из Пальмового дворика ретировались. Корабль плясал танго сам по себе. Маринованную сельдь в сметане определенно не стали заказывать. Официанты раскачивались взад и вперед на каблуках в такт с кораблем, мужественно ожидая клиентов в пустой столовой. Мать пила шампанское, писала и читала телеграммы.


РАДИОТЕЛЕГРАММА

3 ВЕСТ ЛОС-АНДЖЕЛЕС КАЛИФ

МАРЛЕН ДИТРИХ

ПАРОХОД ЕВРОПА

Перейти на страницу:

Все книги серии Моя мать Марлен Дитрих

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное