Моя мать Марлен Дитрих. Том 1

Вчера Джо начал работу над «Раскольниковым». Он позвонил и с такой тоской сказал, что весь день чувствовал тяжесть на сердце и что со мной было так чудесно. Как я его понимаю! Разумеется, ты скажешь: «Но когда вы были вместе, вы только и делали, что ругались». Я решила ему этого не говорить, я только его утешала — какое значение имеют все наши ссоры по сравнению с чувством любви и доверия, которое мы испытывали друг к другу.

Еще раз посмотрела «Марокко» — сделай это тоже, пожалуйста. Это еще одно доказательство идиотизма тех, кто утверждает, что в ранних фильмах я такая естественная, а в последних — скованная. Им бы всем посмотреть «Марокко». Я там практически не двигаюсь, раз в час что-то произношу с надуманной интонацией — да-да! И до сегодняшней красоты мне там еще далеко, я зажатая, да и ноги мои сейчас лучше, чем тогда. Посмотри. Все так легко забывается.

Сейчас я играю в теннис, в основном с Гейблом, Франком Лоутоном (повзрослевший «Давид Копперфильд»), Джеком Гилбертом и Элизабет Аллан (приятная женщина без жеманства), чаще всего в доме Гилберта или в Клубе Бель-Эра. Гилберт вылез из своего «чемодана» и вновь наслаждается жизнью, как ребенок. Все было как нельзя лучше, пока он не влюбился в меня. Теперь же мы имеем проблемы, потому что Гилберт — та самая сильная личность, которую втайне мечтаешь найти, а найдя — начинаешь бояться. Он потерял голову, а я не желаю и терять — причем я не знаю, почему не желаю — наверно, стоило бы, к тому же он был бы так счастлив; однако я неуверена, что будет просто выйти из этого состояния — страсть слишком уж жарко пылает. Говоришь себе: живи одна, если не можешь найти того, кому можешь принадлежать и для кого составляешь счастье всей жизни. Но вот такой человек находится — а ты его не хочешь. Я уверена, здесь дело еще и в том, что я была очень близка с Ронни (Кольманом) и это до сих пор не прошло. Хотя, по большому счету, он меня разочаровал. У него такое лицо и такой голос — а сам он холодный. Холодный не потому, что не хочет, а потому что не может: он сильно пострадал из-за жены, которая четырнадцать лет не давала ему развода, пока не превратила в затюканного девственника. Я пыталась «разжечь» его, и он любил меня, я не сомневаюсь, но его беззаботное «Как насчет следующего четверга?» выводило меня из себя, так что я, не получая отдачи, немножко отошла в сторонку. Как видишь, я не делаю из этого трагедии, мне просто грустно — большой прогресс.