Моя мать Марлен Дитрих. Том 2

Жизнь моя уже кажется мне целой горой дурацких подвигов, которые и подвигами-то выглядят только снаружи, я это сознаю, и присущая мне, слава Богу, самоирония, умение взглянуть с насмешкой, спасают всякий раз от желания нагородить вокруг этой горы кучу всякой приятной и лестной чепухи.

Но где взять силы?

До тех пор, пока я не узнаю, что он чувствует, у меня не будет ни минуты покоя.

Если мысль о владеющей им ревности справедлива, тогда, значит, он все еще меня любит. Если же нет, отчего тогда он вообще вернулся? В чем причина? Почему звонил тебе? Зачем говорил в тот день в Нью-Йорке, что скучал по мне? Почему так сильно меня хотел?

Как может человек позабыть того, кого любит, особенно, если у этого человека нет ни капли гордости и никакого выхода — даже такого, как нервный срыв, или путешествие вокруг света, или прыжок из окна вниз головой?

Люблю тебя и ужасно хочу научиться вести себя умно и правильно.

Ноэл не замедлил с ответом.

Файерфлай Хилл

Порт «Мария»

Ямайка, Б.В.И.

Ах, милая,

письмо твое вызвало у меня целую бурю чувств, но самыми сильными были ярость и гнев — оттого, что ты позволила себе стать такой униженной, позволила сделать себя такой несчастной; а все по вине обстоятельств, которые недостойны тебя. Я испытываю отвращение от одной только мысли, что тебе пришлось виниться, просить прощения и раболепствовать. Меня нисколько не возмущает, что какое-то короткое время ты и вправду вела себя дурно; если принять в расчет ту преданность, ту любовь, ту ласку, какие ты щедро дарила все последние пять лет, у тебя было бесспорное право поступить, как вздумается. Ты совершила одну-единственную ошибку — не повела себя гораздо хуже уже давным-давно. Путешествие самолетом в Калифорнию показалось мне чудовищным кошмаром.

Ты очень далеко, и на таком расстоянии мне трудно грозить тебе пальцем, в особенности трудно потому, что сердце мое полно боли и сострадания к тебе, но, право же, моя милая, ты должна немедленно покончить с этой дикой, с этой абсурдной ситуацией раз и навсегда. Она действительно ниже твоего достоинства, — я имею в виду не достоинство знаменитой актрисы, чарующей кинозвезды, а достоинство человека, пусть даже слишком человечного. Простое достоинство личности. «Кудрявый», слов нет, привлекателен, полон обаяния, добр, обворожителен, но он не единственный мужчина на свете, заслуживающий этих лестных эпитетов.