Моя мать Марлен Дитрих. Том 2

Я ужасно по тебе скучаю! Никак не могу привыкнуть к образу жизни Жана. Не могу понять, почему у него так напряжены нервы. В городе то и дело попадаются французские солдаты без ног, на костылях, он же вернулся с войны целым и невредимым и ничему не радуется. Я делаю все возможное, но безмерно устаю, потому что не могу вытащить его из бездны. Вчера наконец он получил свою машину — «ситроен», двухместный салон, подержанный, за четыре тысячи долларов. Мне сказали, что Жан просидел дома целый день и вышел лишь когда стемнело, и все потому, что у него теперь появилась машина, и ему стыдно. У него есть награда от президента, и он ее не носит. Ну разве это не комплекс, я тебя спрашиваю! Он прячется, как Грета Гарбо. Этой парочке следовало бы пожениться.

Мы ссорились каждый вечер. Хочешь знать, почему? Вот пример. Он снял номер с одной спальней и салоном на двоих. Я сказала, что две смежных спальни намного удобнее, а то у нас две комнаты, как у маленьких девочек. Я пыталась объяснить ему, что порой человеку нужно уединение! В результате он поднялся, оделся и ушел. Взял свой бритвенный прибор и отправился бриться к себе в квартиру, заявив, что не хочет меня беспокоить. И это вместо того, чтобы позвонить портье и заказать номер с двумя спальнями и ваннами. Ну как я проживу зиму в номере с одной ванной, снимаясь в кино? Ведь утром надо ждать своей очереди! Ну не сумасшествие ли? Прошлым вечером он снова устроил сцену, потому что мы проходили мимо одной пары в ресторане, и они крикнули: «Браво!» Жан ужасно рассердился. Я возразила, что ничего страшного не произошло, просто мы единственные танцевали, и они выразили нам свое одобрение. Такое могло произойти в любом месте Вечер закончился ледяным молчанием.

Письмо, которое я вкладываю в конверт, пришло только сейчас, в воскресенье вечером. Так что все одно и то же.

Письмо, очень милое, с извинениями, было от Габена. Он просил прощения за свое поведение. Признавал, что он «невыносим» и понимает, что она от него устала. Жан чувствовал себя несчастным оттого, что по его вине Дитрих живет в Париже и несчастна.

Далее она писала отцу:

Понедельник, утро

Слава Богу, чемоданы Жана прибыли.

Я все еще жду поездки в Берлин. Обещания, обещания! Личное сообщение передать отсюда в Берлин невозможно! Из Нью-Йорка куда легче. Бюрократия здесь невероятная.