Моя милая ужасная невеста

«Я в зале для фехтования. Приходи».

– Торстен занимается фехтованием? – отчего-то ужасно удивилась Эмбер.

– Он в отличной форме. – Я дернула плечом, мол, ничего странного, вряд ли он накачал пресс, отжимаясь в постели. – Пресс у него шикарный. Удивляет другое… Торстен сегодня способен тренироваться? Он вообще человек?

Вид у подруги сделался выразительный, а взгляд – красноречивый.

– Ты видела пресс Закари Торстена? – вкрадчиво спросила она, явно лопаясь от любопытства.

Отказавшись комментировать, при каких обстоятельствах мне довелось полюбоваться на Торстена без одежды, я подхватила пару деревянных коробок с гостинцами и сбежала из комнаты. Иначе пришлось бы рассказать про красные трусы, а еще раз пережить чужие красные трусы мне не хватит моральных сил.

В зале для фехтования не толпились поклонницы, но народа оказалось больше, чем я думала. На снарядах для силовых упражнений, стоящих возле отделанных панелями стен, занимались незнакомые парни. На дорожках тренировались несколько пар. Фехтовальщики были облачены в одинаковые защитные костюмы белого цвета и скрывали лица масками, но я безошибочно узнала Торстена. По росту, телосложению, по манере двигаться – уверенно, но элегантно, – хотя впервые увидела его с рапирой в руках.

Стоя на балконе, я следила за его поединком. Клинки встречались, вспыхивали от магии. Загорались и гасли. Закари нападал и уходил от атак. Внезапно он сделал резкий выпад. Острие рапиры ужалило противника в корпус. На месте укола на белой ткани защитного костюма вспыхнула алая метка, означающая, что удар принес очко.

Поединок закончился, и парни стянули маски. Торстен убрал с лица черные пряди, вылезшие из перевязанного на затылке хвоста, и пожал противнику протянутую руку. Тот что-то ему шепнул и указал в мою сторону.

Закари обернулся. Некоторое время, как два идиота, мы друг друга разглядывали. Было глупо рассчитывать, что он бросится встречать мое величество.

Приступами гордости я не страдала, особенно если чего-то хотела добиться от человека. Поглядывая под ноги, начала спускаться по ступенькам на тренировочный паркет. Торстен вернул рапиру на стойку, стянул перчатки и, прихлебывая из термоса водичку, внимательно наблюдал за моим приближением.

– Передали из башни Варлок. – Я протянула два деревянных ящичка.

– Что там? – Закари забрал подношение и пристроил на низкую широкую скамью рядом со своими вещами.

– Понятия не имею, но ты поосторожнее. Они седмицу лежали в сундуке.

– Говори, – с прохладцей в голосе предложил Торстен. – Вряд ли ты пришла, чтобы просто отдать подарки из башни Варлок. Что ты хочешь, Марта?

– Ты прав, – согласилась я. – У меня действительно есть к тебе просьба.

– Нет, – сухо бросил он.

– В смысле, нет? – Я почувствовала, как поменялась в лице. – Ты хоть позволь сказать, прежде чем отказывать.

– Я и так знаю, о чем ты пришла поговорить, – резковато вымолвил Закари. – Слышал, что вы с Вэлларом поругались и его отстранили от тренировок. Варлок, я не собираюсь просить за твоего бывшего парня перед ректором. Исключено.

– Чего? – искренне удивилась я оригинальному предположению.

– Если от ревности он не способен держать себя в руках, то это только его проблемы.

Никогда не подозревала в Закари Торстене живого воображения, но – глядите-ка! – проклюнулось после тренировки по фехтованию.

– С ума сойти! – Я с фальшивым восхищением покачала головой и даже изобразила беззвучные аплодисменты. – Ты настоящий прорицатель! Как догадался?

– Да о чем тут догадываться? – сердито проворчал он и, склонившись, подхватил со скамьи полотенце.

– Вообще-то я хотела попросить тебя, как врага с привилегиями, в субботу съездить со мной на ночной рынок.

Закари замер с недонесенным до лица полотенцем.

– Ночной рынок?

– У Эмбер свидание, а мне надо кое-что прикупить.

Пунцовые, словно обветренные губы тронула улыбка. Ледяной взгляд потеплел.

– Что мне за это будет? – В голосе появились знакомые мягкие интонации.

– Прелесть в том, что тебе за это совершенно ничего не будет! Я даже избавлю тебя от маминых гостинцев и лично выброшу. Что скажешь?

– Нет.

– Ты другие слова знаешь?

У Закари действительно не было ни одной причины, чтобы тащиться через три королевства на шумный рынок, открытый только по ночам, но я почувствовала себя обиженной.

– Проведем поединок? – Он вытащил со стойки рапиру и протянул мне: – Дотронься до меня хотя бы раз, и я поеду.

В магических школах учеников заставляли изучать верховую езду, бальные танцы или фехтование. Я выбрала последнее, решив, что тыкать в людей рапирой или шпагой – неплохая идея, но к оружию прилагались силовые тренировки, отвратительные разминки и прочие спортивные пытки. Как вспомню, так вздрогну. С трудом дотянув до выпуска, я получила в диплом честно вымученное «очень плохо» и поблагодарила светлых демонов, что больше не надо бессильно тыкаться носом в пол во время отжиманий.

– Ты обязан мне поддаваться, я не держала рапиру со средней школы, – ворчливо предупредила я, забирая клинок.

– Ты можешь пользоваться светлой магией, – предложил он.

– За светлую магию меня отчислят.