Моя милая ужасная невеста

– Естественно. – У нее вырвался нервный смешок. – В шкатулке снадобья. От недомоганий, от утренней тошноты и легкое успокоительное. Тебе совершенно нельзя нервничать. Ты не переживай, я тоже поначалу страшно сумасбродничала.

– Поначалу чего?

– Вы разве приехали не для того, чтобы рассказать чудесную новость? – Мама неловко поерзала на стуле.

– Куда уж грандиознее, чем найти драконовое яйцо?

– Марта, ты не воспользовалась моим подарком?

– Каким из них? – совершенно запуталась я.

– Из той шкатулки, что я тебе подарила перед свадьбой… – с осторожной улыбкой намекнула она, что, видимо, забеленный кофе мне понравился неслучайно.

Через полчаса я разглядывала бутылочку с посиневшей жидкостью внутри и чувствовала себя оглушенной. Мысль, что мы с Закари станем родителями, не помещалась в голове. Мы никогда не обсуждали детей, их появление подразумевалось само собой, когда-нибудь… совсем скоро.

– Что случилось? – Зак ворвался в покои. – Все в порядке?

– Ага. Мама сказала, что в первый раз тоже пыталась варить камень прежде, чем догадалась, во второй просекла сразу… – Я показала ему флакон. – У нас синяя бутылочка, Торстен.

– В каком смысле? – Он удивленно изогнул брови.

– Поздравляю! Я в шоке, но ты станешь отцом, даже не успев поседеть.

– Отцом кого? – Муж выглядел удивленным.

– Совершенно точно не дракона, а мальчика или девочки. Потом узнаем.

Его лицо расцветало постепенно. Сначала понимание отразилось в темных глазах, потом разгладилась морщинка между бровей, и на пунцовых губах появилась счастливая улыбка.

Зак бросился ко мне через комнату и сгреб меня в охапку.

– Постой! – скомандовала я. – Давай без резких движений, меня и так слегка мутит…

Следующей весной на свет появилась Лея Торстен-Варлок. Хотела бы я сказать, что дочь походила на меня или на Закари, но нет. Со временем стало ясно, что она была копией грозной Агаты с многочисленных портретов. Хотелось верить, что характером пошла не в нее, но на всякий случай башни в обоих родовых замках начали скоренько укреплять.

Дар вспыхнул в Лее в три года. Ее магия не имела цвета: не темная и не светлая, смесь обеих магических стихий. И никто не понимал, как и чему учить нашу уникальную дочь.

Еще через седмицу в Торстен из башни Варлок пришло письмо. Почти четыре года спустя камень, оставленный в атаноре и напрочь забытый всеми, кроме, само собой, замкового алхимика, стряхнул панцирь. Будущий дракон ожил.