Моя милая ужасная невеста

Через приоткрытую дверь был виден большой зал с закопченными окнами. В кадке стояло давно засохшее дерево. В ящиках на столах теснились стеклянные реторты, сосуды, запасные трубки. Запах от вечно горящего атанора шел едкий.

– Просьба есть, – стараясь не дышать глубоко, заявила я.

Некоторое время пришлось объяснять, за каким демоном мне понадобилось засунуть в алхимическую печь, практически священный алтарь великой науки, каменную дыню. Внезапно алхимик согласился и потребовал услугу за услугу. Он запечет мой камень, а я выловлю для него домовика из спальни верховной ведьмы, дескать, они самые выдрессированные. Как «умного замка» не стало, так без толковой нечисти все из рук валится.

– Так от «умного замка» пять лет назад избавились, – удивилась я.

– Да ты что?! – искренне изумившись, вытаращился он.

Похоже, мужик от потрясения (сколько лет промелькнуло мимо) хотел впасть в прострацию и депрессию. Не то чтобы обычно он лучился жизнерадостностью, но сейчас прострация была совсем некстати.

– Хорошо, договорились, – поспешно согласилась я позаимствовать у матери комнатного духа. – Будет тебе домовик от Беаты, только камень положи в атанор.

Мы пожали друг другу руки, сговорившись, что драконово яйцо полежит в ритуальном огне до обеда.

Алхимик забрал сверток с камнем и всучил мне грязную бутылку из темно-зеленого стекла. Отмахаться от замызганной посудины не удалось, почему-то ему казалось, что именно в эту бутылку духи полезут охотнее. Заявил, что пропитал ее особым составом. Выбросила сразу, едва вышла из пристройки. Духи у матушки умные и щепетильные, ни за что не полезут в ночлежку для бродячей нечисти.

Без каменных драконов, исчезающих летом, холл замка казался пустым и голым. Единственный, кто меня встречал, был Фергюсон. С постным видом он объявил, что все собрались на завтрак в малой столовой. Мама как чувствовала, что почти обеднела на одного вышколенного духа, и придушила дерзкую эскападу в зачатке.

– Доброе утро Варлокам, – поздоровалась я, входя в столовую, и заняла привычное место рядом с мужем.

Ни младший брат, ни Освальд, втянувшие меня в сумасшедшую авантюру, не появились. Дарина со вздохом объяснила отцу, что наш историк пришел только утром. Всю ночь изучал какие-то записи.

– Совсем не ложился, – закончила она.

– Нельзя столько работать, – нравоучительно высказалась мама. – Он может подорвать здоровье.

– Но его работы очень важны для ковена! – добавила любящая жена. – Скажите, дядя?

Дядя, в смысле, мой отец мрачно кивнул. Уверена, ему уже доложили, что наш фанатичный историк вместе с Йеном всю ночь нахально перерывали его личный архив.

– Как дела у Бранча? – тихо спросила я у Закари, пока остальные обсуждали, как для ковена важно вести летописи.

– Лучше, чем у твоего драконьего камня, – отозвался муж. – В кипятке не варили.

Между тем темные прислужники внесли в столовую завтрак. Фергюсон поставил перед Закари тарелку с воздушным омлетом и торжественно объявил, словно на королевском обеде:

– Повар просил передать, что ваша супруга лично готовила. Венчиком взбивала, на сковородку выливала…

К нам повернулся весь стол. Закари только взялся за вилку, но немедленно ее отложил. Абсолютно все знали, что женщины из рода Варлок к готовке не приспособлены. Мой муж как однажды испробовал кулинарный шедевр из овсяной крупы, так до сих пор не может смотреть на каши без содрогания.

– Готовил повар, – спокойно оповестила я.

Зак снова взялся за вилку. Родные выдохнули.

– Мы сегодня приехали с потрясающей новостью, – объявила я.

Родители переглянулись, подобрались и, кажется, даже затаили дыхание.

– Вчера в ларце, оставшемся от старого клана Варлоков, нашлось драконье яйцо. Я до сих пор не могу поверить! – Я примолкла, проследив за направлением всех взглядов и уточнила: – Почему вы смотрите на моего мужа?

– Давно твоя супруга начала чудить? – вдруг спросил папа у Закари.

– Да она и не заканчивала, – иронично ответил любезный супруг.

– Ну да… – вздохнула мама, – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не пробуждало светлую благодать.

– Вам не стыдно меня обсуждать в третьем лице? – с досадой бросила я. – Вообще-то я сказала, что нашла драконье яйцо. Оно, конечно, окаменело…

– Марта, как ты себя чувствуешь? – перебила мама.

– Да прекрасно я себя чувствую! – оскорбленно сцедила я и прихлебнула черный кофе.

Он оказался таким горьким, что захотелось скривиться. Недолго думая, я плеснула в чашку молока и бросила осколок сахарного камня. В жизни не подумала бы, что забеленный сладкий кофе окажется вкуснее черного.

– Марта, прогуляемся по оранжерее после завтрака? – предложила мама.

В итоге я прождала ее четверть часа, любуясь на речной берег через стеклянную стену. Не то чтобы меня особенно вдохновлял вид речушки, заметно обмелевшей к концу жаркого июня, но от витающих вокруг запахов сильно мутило. Даже дышать старалась через раз.

Матушка принесла с собой резную шкатулку и протянула мне с улыбкой:

– Держи.

– Мама, мне правда не нужен секретный женский сундучок. Я пять лет замужем и знаю, как делаются дети.