Моя миссия в Париже

Однако однажды бернская почта замолчала. Нам стало известно об аресте одного агента и его расстреле австрийцами. Объяснений этому несчастному случаю не было, поскольку остальные посты функционировали нормально.

Спустя две недели я встретился с Франческо в Монте-Карло. Он был весел и за обедом с тем же аппетитом, что и в первый раз, поглощал спагетти, запивая их итальянским вином.

- Все в порядке, - сообщил он. - Это предательство, но мы вовремя его обнаружили. Обещаю вам - подобное никогда не повторится.

После обеда мы поднялись на гору Тюрби, и здесь, в безопасности, мой друг поведал следующую историю:

- Центр, куда стекаются телеграммы всех наших агентов, как вы знаете, находится в Цюрихе. Крупная коммерческая фирма, получающая товары, не располагает шифрами и абсолютно не знает смысла посланий. Ее роль заключается в том, чтобы незамедлительно передавать их в течение нескольких часов старику, с которым вы виделись в Милане. Мы были вынуждены сообщить этой фирме адреса наших агентов, чтобы облегчить связь с ними. Все служащие этого центра - от директора до простого приказчика - бывшие члены нашей организации, и подозрение в предательстве не могло падать на них. Когда произошел несчастный случай, о котором идет речь, его приписали небрежности директора, и он был назван виновником.

Директор попытался раскрыть предателя. Он заподозрил мелкого служащего, за которым было установлено плотное наблюдение по месту жительства. Два наших человека поочередно осуществляли постоянную слежку. Очень скоро они установили, что каждый вечер объект посещает довольно популярное кафе, где встречается с каким-то швейцарцем, проживающем в Цюрихе, и некой молодой и весьма красивой блондинкой, по сведениям наших людей, прибывшей из Берлина. В их болтовне часто упоминался Берн, и наши сыщики заметили, что подозреваемый при прощании передал им какие-то бумаги. Немедленно предупрежденный об этом, директор приказал положить ему на стол ложные адреса с вымышленными именами агентов. В конце рабочего дня предатель был пойман с поличным в тот момент, когда переписывал эти адреса. Охваченный стыдом и страхом, он признался во всем. Что сидя в кафе, разговаривал однажды с парой, которую видел здесь по вечерам. Когда они познакомились поближе, швейцарец, якобы служащий в полиции, предложил ему крупную сумму в обмен на адреса всех фирм, с которыми мы поддерживали связь.

Новая встреча была назначена на тот же вечер. В указанный час оба наших агента, снабженные ложными адресами, встретились со швейцарцем - к сожалению, он был один - и сказали, что служащий заболел. Показали документы, однако согласились передать их только за наличные. Проникшись доверием, швейцарец решил тут же выехать с ними в Берн.

- Теперь, - Франческо протянул мне ежедневную швейцарскую газету, прочтите вот это в рубрике происшествий.

"Печальный случай произошел этой ночью в X. (небольшая станция между Цюрихом и Берном). На железнодорожных путях был обнаружен ужасно обезображен-ньдй труп мужчины примерно сорока лет. При нем не оказалось никаких документов. Предполагается, что, пытаясь сесть в купе, он ошибся дверью. Полиция пытается установить личность погибшего".

- А что же стало с предателем? - спросил я. - Его отправили в Италию?

Мой вопрос повис в воздухе, и я понял, что означало молчание моего друга.

- Полковник, - сказал он вдруг, - от всех этих историй у меня разыгралась жажда. Спустимся в Монте-Карло и, любуясь морем, выпьем по бокалу хорошего шампанского.

Впрочем, читатель имеет право спросить, какое коммерческое предприятие могло в разгар войны так легко сноситься с людьми, живущими во враждебных странах? Я отвечу коротко: "Догадайтесь". Многие секретные организации во время войны прибегали к услугам торговых фирм в крупных городах всего мира. Они помогали секретным службам маскировать операции их агентов и, таким образом, укрывали их от нескромного любопытства.

Добавлю, что в новой Италии существуют многочисленные тайные общества, преследующие политические цели, а зачастую и единственную цель - обогащение.

Друг Эммы

Если даже в мирные времена отмечаются многочисленные сделки с совестью и необъяснимое бесстыдство, то, сдается, во время войны у многих людей - и мужчин, и женщин, - происходит некая деформация рассудка, толкающая их на поступки, которые они способны совершить только в состоянии крайнего напряжения или страшного потрясения.

Как руководитель русской контрразведывательной службы я мог неоднократно в этом убедиться и использовать прежде всего для вящей пользы моей стране, а также чтобы повысить мою психологическую проницательность. Я никогда не думал о том, чтобы заполучить в качестве добровольного информатора полковника Генерального штаба. Однако это произошло. Эту историю стоит рассказать.