Моя навсегда

Я ждала, когда кончится этот спектакль, а еще боялась, что ее непробиваемая уверенность в себе, агрессия и красота возьмут свое, и Митя тоже начнет кричать, доказывать что-то, обвинять – а затем прощать. Как по мне, это было бы логичным развитием событий.

Но нет, только не когда речь идет о Мите. Когда он увидел, что ураган по имени Лариса накрывает квартиру на восьмом, последнем этаже, он молча зашел ко мне в комнату и вывел меня из эпицентра – за руку.

– Когда закончишь, просто захлопни дверь, – сказал он, проводя меня мимо задыхавшейся от эмоций Ларисы, так и оставшейся Шулиной.

На лавочке в монастырском кладбище, на скамейке в вагоне метро, перед теликом, за просмотром «Властелина колец», который уже сто лет как прошел, а я так и не видела. Мы гуляли весь день и ни разу, ни словом, ни жестом не упомянули Ларису. С того дня ее словно не стало, она растворилась для нас в вечерней июньской дымке, Митя развеял ее след несколькими взмахами широкой ладони.

Потом она много говорила о нас в институте, рассказывала обо мне, о том, как я разлучила их, как развалила их свадьбу, как помешала их счастью, и много еще чего о том, какие мы с ее Митей «просто друзья». И была не права во всем, кроме двух вещей. Первая – я действительно была лгуньей. Вторая – пути господни неисповедимы, я добилась своей цели. Не так, как планировала, но все-таки осталась в этой квартире.

Глава 5 Хороший мужик долго один не будет

Поразительно: мы привыкли друг к другу настолько быстро, что и вспомнить не могли, что было как-то иначе. Мы так хорошо подстроились к привычкам и особенностям соседа, что стали понимать друг друга без слов. Мы часто завтракали вместе, я уже знала, что Митя терпеть не может чеснок и способен учуять его в любом блюде, он же специально выбирал и покупал кофе, который не кислил, потому что я ненавидела кислый кофе. Мелкие любезности, простая вежливость. Я оплачивала счета, он выносил мусор. Я выливала кипяток в стеклянный кувшин, чтобы остыл. Митя приносил почту. Идиллия. Соседи по квартире как попутчики в одном купе поезда – мы просто вместе ехали в будущее и не видели особенного смысла в том, чтобы что-то скрывать друг от друга. Отчасти как раз из-за того, что оставались друг другу немного чужими, мы становились все ближе и ближе.

– Почему с другими женщинами не может быть так же, как с тобой? – спрашивал Митя у меня после скандала, устроенного его очередной пассией.

– Потому что только я по-настоящему люблю тебя, так, как никто и никогда не будет любить, – отвечала я, усмехаясь и помешивая шипящие в сковородке грибы-вешенки, которые мы оба любили за дешевизну и доступность. Я – потому что у меня вечно не было лишних или даже необходимых денег. Он – потому что решил исполнить свою мечту.

– Раз уж мне не нужно тратиться на свадьбу, куплю мотоцикл, – объяснял он. – В конце концов, теперь я ни перед кем не должен отчитываться.

– Но разве нет каких-то других вещей, более полезных? – искренне удивлялась я.

Митя смотрел на меня почти с сочувствием.

– Все-таки ты прирожденный бухгалтер, Соня, ты все и всегда измеряешь пользой.

– И что такого? И не бухгалтер, а экономист! Но твоя мечта – это же полный абсурд. Зачем тебе мотоцикл? Купи лучше машину, это ненамного дороже, но куда более практично.

– Практично? – смеялся он. – Можно поехать в «Ашан» за продуктами, да? Я одинокий мужчина с разбитым сердцем, главная мечта которого – построить космический корабль и улететь с этой планеты. А пока что я хочу летать на мотоцикле и не ходить в армию. Неужели это выглядит таким непрактичным?

– Я понимаю, почему ты не хочешь в армию, – пробормотала я. – Никто не хочет в армию, это нормально, хотя один год – это не так уж и много.

– Хорошо тебе говорить! К тому же зачем? – возразил он. – Не пойми меня неправильно, я очень даже готов отдавать Родине долги. Я вообще-то собираюсь поднимать отечественный космос. Но, к примеру, чистить картошку или таскать целый год какую-нибудь бобину с кабелем на пару тонн и заработать грыжу – нет, спасибо. Я лучше буду учиться, а потом поступлю в аспирантуру.

– И улетишь с этой планеты? – рассмеялась я. – На мотоцикле?!

Если уж Митя Ласточкин вбивал себе что-то в голову, никакими молотками оттуда это было не выбить. Новая жизнь – так он сказал. Тринадцатого июля, в день своего двадцатилетия, он приволок нового «друга», японского «коня», на покупку которого отдал почти все деньги, предназначавшиеся на свадьбу. Почти – потому что небольшая часть ушла на покупку сбруи. Любитель глупых дешевых эффектов, он позвонил в домофон и потребовал, чтобы я спустилась вниз. В этот момент я только закончила «шубу», были руки, красные от свеклы, и хотелось пить – перебрала с «попробовать селедку». Но Митя был настойчив, и, когда я не появилась у подъезда через пять минут, он принялся звонить снова.

– Господи боже мой! – только и смогла выдавить я, когда напротив подъезда я увидела его – всадника Апокалипсиса.