Моя навсегда

Пропажа обнаружилась, когда я спала. Утром, сегодня – в день свадьбы Дмитрий, он часто так делал, сидел рядом и смотрел на меня, спящую. Невеста. Моя рука лежала на подушке, и он заметил отсутствие кольца. Свободная от каких-либо обязательств рука буквально поразила его в самое сердце. Он разбудил меня, усадив на кровати, – в один миг я оказалась не во сне, а наяву.

– Я хочу, чтобы ты объяснила, как это вышло? – потребовал он так тихо и холодно, что я невольно закуталась в одеяло.

Я смотрела на свою пустую руку с удивлением.

– Я ведь говорила, что будет лучше, если я не стану носить его каждый день. Я говорила, что боюсь его потерять.

– Оно, что, было тебе велико? – допрашивал он. – Сползало с пальца? Нет, я проверял, оно было тебе в самый раз.

Он был прав, кольцо было мне в самый раз. Даже напротив, оно было чуть-чуть, едва заметно мало, перетягивало фалангу среднего пальца, заставляя меня его прокручивать, пытаясь сбавить это небольшое, но навязчивое давление.

– Оно мне было в самый раз, – согласилась я.

– Тогда как ты его потеряла? Скажи мне как?

– Но откуда же я могу знать! – пробормотала я заранее заготовленную фразу.

Я не очень хорошая актриса, но ведь и роль у меня так себе. Эпизодическая.

– Ты обязана знать! – проговорил он громче.

Я с трудом подавила злую улыбку. О да, я знала. Я отлично все знала – что нужно сделать, чтобы подбросить дров в печь, которая и так полыхает на пределе, и огонь выбивается из щелей, норовит перепрыгнуть на сухие стены и пол.

– А я ничего не знаю, – отчеканила я.

– Может быть, ты вообще его не брала с собой? Может быть, оно так и лежит где-то тут, дома? – с надеждой вдруг бросил он и оглянулся.

Нет, дорогой. Уж если я решила сделать что-то, считая, что это правильно и необходимо, я сделаю это обязательно. Я способна на все. Конечно, я знала, где лежит кольцо – на дне Москвы-реки. Совсем как кольцо всевластия. Несколько веков оно пролежит там, храня свою злую силу, пока какой-нибудь хоббит не выловит его с илистого дна реки – в Средиземье, напротив парка Горького.

– Не думаю, – покачала головой я. – Я отлично помню, как ты положил мне на кровать брюки, блузку, помаду, тренч и кольцо. Я все сделала, как ты хотел, все надела и пошла в университет. Как очень послушная девочка. Кстати, преподаватель по экономическому анализу сказала, что в этом костюме я выгляжу просто чудесно, что мне просто очень идет.

Я говорила спокойно, без эмоций, как робот. Как степфордская жена, готовящаяся к утреннему раннему «бранчу». День моей свадьбы.

Телефон зазвонил, но Дмитрий не стал отвечать. Он пристально посмотрел на меня, и я вдруг похолодела. Он все понял. Конечно, он все понял.

Разве ты не этого хотела вчера, когда стаскивала с пальца кольцо?

– Значит, ты так ставишь вопрос? – переспросил он.

Я хотела крикнуть, что – да, именно так. Кольцо подалось с трудом, пришлось повозиться, к вечеру палец чуть-чуть отек, и пришлось дернуть до боли. Потом я положила кольцо на ладонь, где был написан Митькин телефон. Кольцо было изумительно красивым, но нельзя, неправильно принуждать людей против их воли даже к чему-то красивому. Поэтому я швырнула кольцо в темную воду, туда, к листьям. Каждый из нас должен что-то потерять. Я потеряла дешевую одежду хиппушки, а ты – кольцо, мой дорогой.

– Как я ставлю вопрос? – уточнила я.

Застучало сердце. Страх. Да я его боюсь. Как можно выходить замуж за человека, которого боишься?

– Я настоял на том, чтобы ты оделась по-человечески, а ты мне отомстила? Ты что, выкинула подаренное мною кольцо? Серьезно? Я правильно тебя понял? Это что, политическое заявление? Ты считаешь, что я не имею права голоса в том, как ты выглядишь?

– Я ничего не выкидывала, – ответила я максимально ровным, нейтральным тоном. Инстинкт самосохранения. – Я же сказала, что его потеряла. Но даже если предположить, что твое утреннее поведение глубоко расстроило и даже потрясло меня…

– Потрясло? Ты преувеличиваешь, дорогая, ты сама раздула из этого целую бурю. Ты могла просто переодеться, – так же спокойно ответил он.

Я увидела, как топка раскрылась и горящие искры полетели по комнате. Спасайся, горим.

– Ты иногда бываешь слишком авторитарным, Дмитрий. Я – живой человек, и, если на меня давить, я могу растеряться, расстроиться.

– И выкинуть кольцо? – гаркнул он.

Я невольно подпрыгнула на постели, но заставила себя выдержать его бешеный взгляд.

– Или потерять, – возразила я. – Мало ли что может произойти, если я сильно расстроена. Может быть, кольцо случайно упало… скажем, в речку.

– В речку? – ахнул он. – Ты это серьезно?

– Я человек несерьезный. Ты сам сто раз это говорил. Тебе во мне это даже нравилось… вроде.

– Ты так и сделала, да? – процедил он тоном безмятежного океана за минуту до начала полномасштабного цунами. – Выкинула мое кольцо в речку?!

– Во-первых, мое кольцо, разве нет? Во-вторых, даже если бы я так сделала, ты бы простил меня? Ты бы понял, что не стоило рвать и выбрасывать мою одежду?