Моя (не)идеальная жизнь (СИ)

Опираясь на локоть левой руки, Итачи свободной рукой перебирал мои волосы, от этого действия мои ресницы дрогнули, отгоняя пелену бесцветности, обычно меня только дергают за них, заставляя ненавидеть эти пакли. Будто поймав хоть какую-то мою реакцию, брюнет стал вкладывать в поцелуй больше страсти, теперь дышать мне приходилось реже, а разбитые губы казалось, распухали ещё больше. Он вжимал меня в диван всё сильней, наращивая темп своих действий. Чужая рука скользнула по шее, расчерчивая замысловатые узоры, по свежим засосам, которые оставил Сасори.

Поцелуй прервался, и я стал шумно дышать через нос, пытаясь привести себя в норму, но Итачи обжог дыханием мою шею и прикусил мочку уха, заставив меня дернуться, и запрокинуть голову. В мозгу появилась навязчивая мысль остановиться, но что-то другое, видимо моя темная сторона — желала продолжения, она хотела очернить меня ещё больше. Итачи одной рукой сдернул с меня футболку, и я почувствовал насколько его тело было горячим, или это я превратился в лёд? На коже проступили крупные мурашки, едва он вернулся к моим губам. Я с жадностью стал отвечать, притягивая его ещё ближе, и в один прекрасный момент, мои зубы прокусили чужую губу до крови. Сейчас это было на грани боли и наслаждения, как и вся моя настоящая жизнь. Я ненавижу его, поэтому я обнимаю его так сильно, чтобы утянуть за собой в пучину отчаянья, в которое я сейчас погружаюсь.

Барабанящий дождь за окном, повторял неистовый ритм моего сердца. Темно. Пусть так и остается навечно! Расстегнувшаяся пуговица на моих штанах вызвала у меня стон, он не был аккуратен, и казалось собачка на молнии, просто отлетела. Я попытался свести ноги, но лишь сильнее обхватил Итачи бедрами. Прохладные пальцы, были контрастом к моему горячему члену, брюнет несколько раз прошелся по всей длине, сжимая кулак слишком сильно, заставив меня еле слышно заскулить от желания. Это было на грани боли, но поцелуи в районе шеи и ключицы стали почти невесомыми, словно контрастный душ, действуя на моё сознание. По моим щекам потекли слезы, а тело стала бить крупная дрожь. Я кончил, и ко мне, наконец, стала возвращаться возможность владеть своим телом, в мозгу, будто что-то щелкнуло. Я сидел на диване полностью одетый и смотрел в красные глаза Итачи, который стоял надо мной, с обнаженным торсом, вот только полотенца на плечах уже не было.

— Пока ты не кончишь, действие этого препарата окончательно не закончится. — Тыльной стороной ладони он вытер струйку крови, что потекла у него из носа, пачкая его побледневшее лицо. — Сам понимаешь, что Сасори, по такому твоему состоянию, обо всём бы догадался. — Он направился к барной стойке и стал там что-то искать.

— Что это за препарат? — Я наблюдал за его действиями, но в этот раз мои штаны были без «незапланированных» проступающих пятен, однако и моё тело и слова красноглазого говорили о том, что разрядка всё-таки была. Что всё это значит?

— Не имеет значения, радуйся, что я знаю, что нужно делать. — Он не смотрел в мою сторону, вернувшись в свою высокомерную, без эмоциональную форму. Итачи сейчас своими фразами напоминал мне Пэйна. Пэйн…кстати.

— И что же такой, ублюдок, как ты, хочет за свою «услугу» и молчание. — Внутри был просто взрыв эмоций, ох как я ненавижу эту организацию! Вы будете умирать долго и мучительно, а я буду счастливо наблюдать за этим!

— Надо же, до кого-то всё же дошел смысл того, что я говорил? — Он плеснул прозрачную жидкость в бокал и залпом осушил его, а я проигнорировал риторический вопрос. — Ты исполнишь один мой приказ. — Ничего кроме ненависти не было внутри меня, и почему я каждый раз ведусь, что этот тип может сделать действительно что-то хорошее?

— Какой? — Посмотрим, что у тебя на уме.

— Неважно какой. Сейчас не время. — Захотелось спросить и когда же настанет это время, но мне не дали. — Запомни, что ты, отвечаешь за это своей честью и гордостью, и если ты мне откажешь, то возненавидишь себя. — Странно, что я буду отвечать только такой мелочью, но пусть так. За окном плыли серые облака и неуверенно светило солнце, хотя ещё пару минут назад был сильный дождь, странно.

— Я тебя ненавижу. — Поднявшись, я понял, что всё тело саднит, а во рту появился странный привкус, поджав губы, я перевел взгляд на брюнета.

— Я знаю. — Он хотел сказать ещё что-то, но видимо передумал, и через несколько секунд озвучил совсем другое. — Покинь, пожалуйста, комнату. — Готов поклясться, что он чего-то ждал от меня, вопроса или действия, наблюдая с каким-то странным интересом. Хотя сейчас это не важно, я выполнил его просьбу, теперь мне предстояло самое сложное, как-то разобраться с Сасори.