Моя (не) родная

Заставив себя промолчать, я переложила папку с колен на диван и поднялась. Ничего не говоря, пошла к двери.

– Ты куда? – сухо бросил отец вдогонку.

– За кофе. Если твой сын не в состоянии явиться вовремя, я в этом не виновата. Не надо вымещать злобу на мне.

* * *

Когда я вернулась, отец стоял у окна и в задумчивости хмурился. Черты лица, поза, взгляд – всё это выдавало их с Данилом родство. И родство с Мироном тоже.

– Могла бы принести и мне, – кивнул он на чашку у меня в руках.

– Принесла бы, если бы ты попросил.

Отец хмыкнул. Я прошла к столу. Посмотрела на него. Он повернулся, вид у него всё еще был задумчивый. Выдохнул через нос и поджал губы.

– Ты повзрослела.

– Да. Семь лет прошло.

– Семь лет… – повторил он, отведя взгляд. В кабинете повисла тишина. Отец смотрел в никуда, я медленно пила кофе. Хотела присесть на угол стола, но не решилась сделать это при нём.

– Не жалеешь, что уехала? – наконец спросил он.

– Не знаю. Нет, – ответила я, немного подумав. Сделала глоток и качнула головой. – Нет. Здесь бы я никогда не стала той, кем стала.

– Ты сбежала, – сказал он неожиданно резко.

– У меня не было выбора, – возразила я. – Пап… – Отец приподнял ладонь, останавливая меня, но раз уж мы начали, прятать голову в песок я больше не собиралась. – Как я могла остаться?! Как я могла смотреть вам с мамой в глаза после… После того вечера. Ты бы простил меня? Да ты меня до сих пор не простил! За семь лет ты ни разу не попытался узнать, что со мной! Ты вычеркнул меня из жизни. Разве нет?! Я понимаю тебя, отец! Понимаю! Но не надо сейчас говорить, что я сбежала! Я сделала так, как было лучше для всех!

– Ты сбежала! – его голос разнёсся по кабинету, словно раскат грома. – Вместо того, чтобы встретиться с трудностями, трусливо поджала хвост! Что ты понимаешь?! Что?!

– Я виновата в смерти Влада! – выкрикнула я, не сумев совладать с собой. – Я виновата в смерти твоего сына! Родного сына, отец! А я…

– А ты моя дочь! Была ею, пока, как последняя трусиха, не села в самолёт!

Я приоткрыла рот, но не смогла сказать ни слова. Шумно дыша, качнула головой.

Отец смотрел на меня из-под густых бровей.

Нервно, не глядя, я поставила чашку и снова хотела заговорить, сказать что-нибудь. И снова не смогла.

– Я бы простил тебе что угодно, Агния, – сказал отец уже спокойно. – Только не трусость.

– Пап…

Я хотела подойти к нему, но наткнувшись на тяжёлый взгляд, остановилась. Слова комом застряли в горле. Но я переборола себя и, посмотрев на отца прямо, сказала:

– Не думай, что мне было легко. Но, знаешь, я рада, что уехала. Даже если ты считаешь это бегством. Я стала собой, папа. Той, кем хотела стать, а не той, кем хотел меня видеть ты. Да, я повзрослела. Но ты и представить себе не можешь, насколько. А может, просто не хочешь.

Подождав несколько секунд, я взяла с кресла жакет и сумку.

– Ты куда? – его вопрос опять застал меня у двери.

– Я выросла, отец, – повторила я, обернувшись. – И теперь у меня нет времени, чтобы сидеть и ждать, пока ты соизволишь начать. Не хочешь повторять дважды? Отлично. Перенесём совещание на завтра. Извини, если в очередной раз разочаровала тебя, – я открыла дверь, но задержалась ещё на секунду. – Может быть, не стоит ожидать от людей, что они всегда будут вписываться в твою картину мира, отец? Тогда не придётся разочаровываться так часто. Сначала Данил, потом я… А у тебя, между прочим, есть внук, пап. Мирон. И если бы ты не был так сильно разочарован моей трусостью, ты бы узнал об этом ещё шесть лет назад.

К лифту я шла, не чувствуя ног. Руки мелко подрагивали, ледяные пальцы не шевелились. Ожидание сводило с ума, и я, не дождавшись, стала спускаться по лестнице.

Ещё утром я представить не могла, что буду говорить с отцом в подобном тоне, но сожаления не было. Трусость? Может быть, и трусость. Но уносящейся в неизвестность семь лет назад девчонке трусость была куда более простительна, чем умудрённому жизнью мужчине непримиримость и упрямство.

Выйдя на улицу, я подставила лицо витающей в воздухе водяной пыли. Где носит Данила?!

Достав телефон, я набрала сообщение: «Совещание отменилось. Можешь не торопиться».

Отправила и, недолго думая, написала ещё одно: «Так получилось. Я сегодня дома, где это, знаешь сам».

Что же, если у каждого в этой семье есть своя мораль, свои взгляды на жизнь и свои приоритеты, у меня они тоже есть. Свои.

– Понял, – прочитала я пришедшее сообщение.

Убрала телефон и, несмотря на морось, решила немного пройтись. Чего-чего, а дел у меня на сегодня предостаточно. Чего только стоят громоздящиеся в коридоре коробки. Хорошая альтернатива совещанию и работе. Телефон снова звякнул.

Сообщение было таким же: «Понял».

– Понял, – повторила я.

Надо же. Не сдержав усмешки, я застегнула молнию на сумке и пошла дальше.

Глава 9

Агния

– Хочешь чего-нибудь? – спросила я, подойдя к Игорю.