Моя (не) родная

– Не переживай, – Данил отхватил кусок ещё горячего маффина. Мирон закивал головой поддакивая ему. – Как слипнется, так и разлипнется. Да, парень?

– Да, – Мирон довольно облизал пальцы.

Я вздохнула. Игорь добавил в чай сахар, но к сиропу не притронулся. Мысленно я застонала и попросила небеса дать мне терпения. И дёрнуло же меня! Лучше бы я ещё два дня жила посреди коробок и хлама! Зато не пришлось бы наблюдать, как Мирон и Данил, словно дикари, уминают сладкое, и чувствовать себя так, будто меня прижали к стене, от которой мне никуда не деться.

Глава 10

Агния

– Спасибо, ваши услуги для меня уже не актуальны, – достаточно резко ответила я менеджеру, когда тот во второй раз предложил прислать ко мне сборщиков мебели. Не днём, так с утра. Видимо, слова «спасибо, не нужно» он воспринял по-своему.

Смахнув с лица волосы, я устало опустилась на нижнюю ступеньку лестницы. Положила рядом щётку с совком и устало вздохнула. На улице уже было темно, когда Данил и Игорь закончили с комодом в спальне. Перед тем, как я выставила обоих, Игорь напомнил о поездке в ресторан. Засранец.

– Ладно, всё остальное завтра, – я заставила себя встать и пойти в ванную.

Мирон уже спал наверху, предпочтя новой кровати лежащий на полу матрас. Я же собиралась ещё поработать. Хотелось как можно быстрее сделать заказ и приступить к проработке деталей. Большое складывается из мелочей: именно это не уставал повторять мой любимый преподаватель в университете, где я училась. Я была согласна с ним. Всё складывается из мелочей: обстановка помещения, территория парка и сама жизнь.

* * *

Мурлыкая под нос мелодию из старого сериала, я смыла с волос пену. Провела по ним ладонью и запрокинула голову. Прошедший день стал подтверждением тому, что для Игоря недостаточно быть мне просто другом. А что нужно мне самой? Что?! Я снова вздохнула, но на этот раз не от усталости: я окончательно запуталась в своих мыслях и чувствах.

Вдруг я услышала странный хлопок, словно закрылась дверь.

– Мирон? – я обернулась на звук. – Это ты?

В ответ не прозвучало ни звука.

– Мирон, это ты? – повторила я громче.

И опять тишина. Но я точно слышала звук закрывающейся двери, мне не могло показаться.

Выключив воду, я отодвинула дверцу кабинки.

– Ты… – из угла тенью выступил Данил.

Я отшатнулась. Абсолютно голая, мокрая, не знающая, куда деться от пронзавшего насквозь взгляда. Данил встал прямо перед душевой, преградив мне путь. Смотрел на меня в упор, и чем дольше длилась эта пауза, тем яснее я видела сгущающуюся в его глазах темноту. Моя кожа пылала, в животе потянуло. Запоздалая попытка прикрыться оказалась такой жалкой, что не вызвала у Данила даже усмешки.

Всё так же молча он шагнул в кабинку. Влажный тёплый воздух мгновенно пропитался запахами сигарет, земли и лимонных леденцов. Полностью одетый, в тяжёлых грязных ботинках, он приблизился ко мне настолько близко, что расстёгнутая молния куртки задела сосок.

– У тебя совсем крыша поехала?! – зарычала я, наконец очнувшись от наваждения.

Вместо ответа он провёл костяшками пальцев по моему животу. Я вздрогнула. Вдохнула, втянула живот. Данил повёл ниже, остановился у лобка. Стоило мне дёрнуться, его ладонь оказалась у меня на шее. Пальцы скользнули в волосы. Крепко сжав их, он рывком запрокинул мою голову. Я ахнула, схватила ртом воздух.

– Ещё раз попросишь о чём-нибудь его, а не меня – прикончу, – прошипел он и вжал меня в стену кабинки.

Его губы были жёсткими, поцелуй – горько-сладким.

Я тщетно пыталась оттолкнуть его, а вырвавшиеся из-под контроля чувства метались в моей голове, словно стая испуганных птиц. Данил сжал моё запястье.

– Хватит упрямиться, – выдохнул он мне в губы. – Ты сама этого хочешь. Если делаешь из меня дурака, хоть из себя дуру не делай.

Он с силой сдавил мою руку и снова накрыл мои губы своими. Продолжая держать меня за волосы, втолкнул свой язык мне в рот. Я не могла дышать, не могла думать. И оставаться безучастной тоже не могла. Грубая ткань его джинсов, крупные зубья молнии, задевавшие мою разгорячённую кожу…

Выдохнув, я положила ладонь ему на грудь и закрыла глаза. Данил легко оттянул зубами мою нижнюю губу и прикусил ее, столкнулся своим языком с моим. Прижал мою руку к стене и, надавливая, провёл до локтя. Затем сжал мою грудь.

– Чёрт тебя подери… – прорычал Данил сквозь поцелуй.

У меня подкосились ноги. Пылала уже не только кожа – я вся. Тело била мелкая дрожь, живот и бедра сводило от тянущей боли. Семь лет… Семь грёбаных лет у меня никого не было! Я уже и забыла, каково это.

– Да ты голодная, – его пальцы оказались у меня между ног.