Моя (не) родная

Она вздохнула. Поджала губы и улеглась. Да, чёрт подери, именно это я и понимал – у нас свадьба. Разосланные приглашения, заказанный костюм… А ощущение было, что меня затягивает в трясину.

Выключив свет, я повернулся на бок. Наташка обняла меня, коснулась губами между лопаток.

– Не думай о ней, Дань. Пожалуйста, – поцеловала ещё раз. – Я тебя люблю.

Ничего не ответив, я постарался выбросить из головы мысли о прошедшем дне. Но стало ещё хуже. Скорость, укор в глазах Марго, восторженные вскрики Мирона и его мать, встречающая нас дома. Её рыжие волосы, глаза…

Наташкина рука скользнула по моему боку вниз. Но я поймал и крепко сжал её.

– Спи, Наташ.

Она промолчала. Ещё раз коснулась губами между лопаток. Я отпустил её руку с ощущением, что зря сегодня не поехал в родительский дом. Нужно было переночевать там. Знал же, что Наташка полезет со всякой дребеденью.

Постепенно меня начало отпускать. С утра я планировал заняться делами. А потом… Потом, чёрт подери, стряхнуть пыль с внедорожника. Хватит с меня отцовских консервных банок.

Но только я начал проваливаться в сон, тишину разорвала мелодия звонка.

– Кто там ещё? – сонно прошептала Наташа. – Дань, я всё понимаю, но время…

Дотянувшись до телефона, я глянул на дисплей. Мелодия оборвалась и зазвучала снова. Какого лешего?

– Да, – ответил я резко, откидывая одеяло. Услышал за спиной Наташкин вздох. – Ты время видела?

– У Мирона температура, – ответила сводная сестрица таким тоном, словно не звонила мне в три часа ночи.

Я не сразу въехал, что к чему. Спросонья потребовалась пара секунд, чтобы понять, о чём она говорит. – Мне нужны лекарства, Данил.

Я потёр переносицу. Наташка включила бра, приподнялась на руках, не сводя с меня внимательного взгляда.

– У тебя нет лекарств для ребёнка?

– Если бы были, я бы тебе не звонила. Хотел быть отцом, будь им. Но, если ты передумал, я найду кого-нибудь другого.

Для чего именно: чтобы привезти пилюли или чего-нибудь помимо этого, уточнять она не стала. Наташа не сводила с меня гневного взгляда. Это раздражало, потому что, по сути, право на недовольство у неё было. Но в гробу я всё это видел! Не устраивает – дверь открыта.

– Пришли список, – бросил я, открывая шкаф. – Буду примерно через час. Как он?

– В целом, терпимо. Сейчас у него тридцать семь и восемь, но я боюсь, что подскочит выше. Обычно так и бывает.

– Чёрт, – ругнулся я сквозь зубы и, отключившись, принялся натягивать джинсы.

Наташка села. Видимо, ждала, что я брошусь в объяснения.

– Это она? – не дождавшись, она тоже поднялась.

Я повернулся к ней и наткнулся на пристальный, с проблесками гнева взгляд.

– Это Агния, да?

– Да, – ответил я нехотя.

– Почему она звонит тебе, Данил? Почему… – Наташа подошла, схватила футболку, которую я держал в руках, рванула на себя.

– Потому что мой сын заболел, – грубо оборвал я её. – Кому она ещё должна звонить?!

Она замолчала, но не отошла. Так и стояла рядом, и я чувствовал её ярость. Черты красивого лица обострились, глаза продолжали гореть диким пламенем.

– И что дальше?! Всё это время она об этом не вспоминала, а теперь?! Она сука! Разве ты не понимаешь?! Что, думаешь, она просто так вернулась именно сейчас?! Как только дошло, что у тебя всё прекрасно, решила влезть! А ребёнок отличный аргумент! Беспроигрышный! Ты бы хоть тест ДНК сделал! Может, это вообще не твой сын!

– Заткнись, Наташ!

– Что мне затыкаться?! Да я её насквозь вижу! Ей всегда было нужно, чтобы всё лучшее принадлежало ей! И ты в том числе!

– Наташа… – процедил я с предупреждением.

– Что, Наташа?! Я беременна! У нас свадьба, а ты срываешься посреди ночи и несёшься к этой суке! Опомнись! Ты ей был не нужен всё это время! Ты ей вообще никогда не был нужен!

– Я несусь не к ней, а к своему сыну! К своему, сыну, ясно тебе?! И мне насрать, что и когда было! У меня есть сын, Наташа! Что тебе нужно?! Чего ты хочешь?!

– Ничего, – выкрикнула она и вылетела из комнаты.

Да мать её! Я едва не закричал. Отшвырнул футболку. Взял другую. Хотелось взять Наташку и придушить, лишь бы заткнулась. Её счастье, что хватило ума не продолжать.

В кухне что-то брякнуло, зазвенело. Вначале тихо, а потом так, что звон прокатился по всему дому. Звон стекла. Следом раздался Наташкин вскрик.

Блядь! Блядь, блядь, блядь!

С трудом сдерживаясь, чтобы не выматериться вслух, бросился на шум. Наташа стояла в окружении рассыпанных по полу осколков и смотрела на растекающуюся лужу.

– Я хотела выпить сок, – выдавила она глухо, неживым голосом. Подняла голову. Злости в глазах уже не было.

Остекленевший, пустой, как у куклы, взгляд. Сок она хотела выпить, мать её за ногу. Я шумно втянул воздух. Наташа нервно всхлипнула и осторожно отошла от осколков. Опять посмотрела на меня, но больше ничего не сказала.

– У меня есть сын, Наташа, – произнёс я, чётко выговаривая каждое слово. – Устраивает тебя это или нет, мне не важно.

– Дань…

– Послушай меня, – я достал новый стакан. Вручил ей. – Твои истерики мне не нужны. Не нравится – можем закончить здесь и сейчас.

– Ты хочешь сказать… – её губы дрогнули. Она недоверчиво усмехнулась и побледнела.