Моя незнакомая жизнь

– Откуда же она тут взялась?..

– Литовченко могла у кого-то украсть. Или ее подбросили.

– Зачем?

– Не знаю.

Входим во двор дома Надежды Гавриловны. Хозяйка, закутавшись в пуховик, стоит на освещенном крыльце. Прощаемся.

– Рита, остались бы на ночь. Ехать в темноте по такому гололеду опасно.

– Спасибо за приглашение, но мы уж как-нибудь потихоньку. Завтра же на работу.

– К родителям заезжать не станешь, как я понимаю?

– Нет, конечно. Вы же знаете обстоятельства.

Естественно, я не могу принести к моим близким свою беду. И Игорь, опять же… Как объяснить, кто он такой? Немыслимо. А еще я боюсь, что расклеюсь там окончательно. А мне надо быть сильной.

Игорь ведет машину молча. Проехали мосты через Остров, а он все молчит как пень. Явно злится, а я не люблю такую напряженную атмосферу. И не выдерживаю, спрашиваю:

– Как считаешь, кто убил Нину?

– Понятия не имею.

– Игорь!

– Что?

– С чего ты такой?

– Какой – такой?

– Словно злишься.

– С чего бы мне злиться? Хотя нет, злюсь. Потому что я из кожи вон лезу, чтобы вытащить тебя из мутной, запутанной и опасной истории, а ты постоянно что-то скрываешь. Рустам прав – ты знаешь, в чем тут закавыка, но не говоришь.

– Это не так.

– Неужели? Рита, не надо считать других идиотами. То, что сейчас происходит, точно тянется из твоего прошлого. И люди, которые встречаются нам по мере расследования, так или иначе связаны именно с ним. Рита, скажи, что в твоем прошлом было такого? Что стоит за твоими сегодняшними неприятностями?

– Все действительно в прошлом, и никого, кроме меня, не осталось в живых.

– Вот как? Тогда расскажи мне.

– Игорь…

– Расскажи, черт подери!

Не могу. Я не могу пережить тот ужас еще раз.

Глава 20

– Я нашел человека, готового купить эмали. – Игорь нервно меряет шагами комнату. – Собственно, все получилось случайно. У отца был друг, Олег Петрович, тоже коллекционер. Они вместе работали. Я обратился к нему словно за оценкой, сказал, что нашел тайник отца.

– Может, не надо? Это точно безопасно?

– Я Олега Петровича знаю давно. Конечно, безопасно. – Игорь обнимает меня. – Не бойся, солнышко, все будет тип-топ.

Но меня терзают дурные предчувствия. После посещения бункера я совершенно не могу оставаться одна. Потому что сразу возникает чувство, будто кто-то стоит у меня за спиной и смотрит. Какая-то тень, которую вижу только боковым зрением. Но знаю, что если поверну голову и посмотрю прямо, то никого не увижу.

– Игорь, ты ничего странного не замечал?

– Ты имеешь в виду тот стук в окно? И шаги в тумане? – Игорь трет подбородок. – Уже два года они ходят за нами, малыш. Но ничего страшного, никакого вреда от них, только дискомфорт.

– Кто – они?

– Не знаю, малыш. Может, те, кто был там. Может, те, кого мы находили в земле.

– Глупость какая-то. Неужели ты в такое веришь?

– Я верю собственным глазам и ушам, доверяю своим ощущениям. Солнышко, давай потом подумаем, что с этим делать. Сейчас не до того.

– Кстати, ты Вальку давно видел?

– Позавчера.

– А я вчера. Он по-дурацки смеялся, пытался меня обнять и вообще был странный.

– Обнять? – Игорь враз отстранил меня. – Ты всерьез?

– Ну да. Я сама была удивлена. Но он был навеселе, так что, вполне возможно, просто дурачился.

– Не думаю. Терновой несколько раз пытался выяснить у меня, есть ли что-то между мной и тобой. То есть не сплю ли я с тобой. Конечно, я посылал его. Разговор всякий раз был вроде бы шутейный, но он, видимо, какие-то выводы сделал. Придется поговорить с ним более предметно.

– Да брось, не хватало еще тебе подраться с ним из-за меня. Слушай, те деньги, которые ты мне дал… Может, у себя подержишь? Не дай бог, мама найдет. Я боюсь даже подумать, что тогда будет.

– А где ты их прячешь?

– Ой, не спрашивай… Запихала внутрь кукол и на шкаф их высадила.

– Хорошо придумала. А мои – вот.

Игорь отодвигает подоконник. Под ним открывается углубление, где лежат деньги, золотые монеты и овальные портреты, которые он называет эмалями.

– Зачем ты мне показываешь?

– Если со мной, не дай бог, конечно, что-то случится, заберешь все это себе. Пообещай мне!

– Что может случиться?

– Да мало ли… Например, пойду завтра по улице, и собьет машина. Нет, нет, не надо плакать, со мной ничего не случится. Но я хочу, чтобы ты знала. Просто не люблю таиться от тебя.

Два года назад мы продали китель с фуражкой и первые вещи из раскопов. С тех пор Игорь оброс знакомыми, однако не такими, чтобы предложить им драгоценности. Теперь наш общий капитал, включая деньги, которые мы нашли под двойным дном шкатулки, лежавшей в рюкзаке майора Круглова, составляет сумму, на которую мы могли бы безбедно жить, ни в чем себе не отказывая. Именно – могли бы. Но пока не можем, ведь это привлечет внимание. Осталось подождать еще два года.

– Игорь, а пускай бы портреты еще полежали, а? Ну, зачем нам деньги?

– Дело не в деньгах. Нужны связи, чтобы потом не обращаться с вопросами к каким попало людям. Эмали и драгоценности интересны серьезным коллекционерам, а многие из них занимают большие должности в разных структурах, в том числе в органах и в мире криминала. Это очень узкий круг.