Моя первая любовь

Так я оказалась перед дилеммой. Символом моих светлых чувств должна была стать роль романтического героя, а не перевоплощение в трансвестита средних лет. С другой стороны, сквозь завесу обожания я вполне объективно понимала, что он справится с этим как никто другой — харизма же, будь она неладна!

Успех моей кампании по укрощению строптивого был маловероятен, как внезапное увлечение городских гопников балетом. А вот наш номер постепенно превращался в лошадку, на которую я поставила бы деньги.

Решение было принято. Шоу должно продолжаться.

— Послушай, не пойми меня неправильно, но я вижу в тебе мать…

— Чего?!

О да, я умею подобрать нужные слова.

Уже чуть позже, окончив школу, а за ней и вуз, я стала потенциальным дипломатом на профессиональном уровне. Тогда же мне пришлось идти по минному полю интуитивно и доказывать разъяренному мачо, что: 1) юбка с платком никак не повлияют на его дамский фанклуб и не снизят уровень тестостерона в крови; 2) это не делает его трансвеститом; 3) своей жертвой он спасает целую группу от провала на сцене. В процессе переговоров сердце мое было драматично разбито раз пятьсот, но подростковое сердце — оно такое, разбивается от каждого чиха, а потом неплохо восстанавливается, если надежда еще есть.

Бой был выдержан с честью, центрального актера я получила. Более того, когда мы перешли с возвышенных тем и многозначительных мин на простое карнавальное веселье, дело пошло значительно быстрее. Жить бы да радоваться, но нет.

Два ведущих актера, Большая Любовь и не менее важный для постановки жених, умудрились поссориться где-то в бескрайних степях школьного мира. Уж не знаю, из-за какой кильки началась драка этих уличных котов, но прощать друг друга так просто они не собирались. Чуть позже ссора благополучно завершилась, и все остались друзьями. Увы, в момент репетиций приходилось иметь дело с поджатыми губами, гневными взглядами и периодическими попытками вызвать друг друга на дуэль.

Кульминацией стал момент, когда Прекрасный Возлюбленный, по сценарию уносивший жениха со сцены на плече, завел премерзкую привычку бросать его за кулисами на пол со всей дури. Я даже не скажу «со всей силы», потому что дурь стала примой в этом действе. Жених тоже не слишком радовался тому, что оказался в позиции сушеной воблы, оббиваемой об стол. Два альфа-самца порыкивали друг на друга все чаще. В воздухе запахло порохом, и где-то уже слышалось шипение подожженного бикфордова шнура.

Пришлось вмешаться режиссеру, призванному обеспечить сохранность реквизита и человеческих ресурсов. Режиссер был насуплен, суров и беспощаден. Влюбленный подросток — погружен в одно из любимых развлечений влюбленных подростков: страдание и самобичевание.

— Тебе нельзя делать из него отбивную сейчас. Подожди до премьеры номера.

— Сам нарвался, — безапелляционно заявил Предел Моих Мечтаний.

— Допускаю. Людовика Пятнадцатого помнишь?

— Кого?..

— Которому «после нас хоть потоп» одна приятная женщина сказала. Так вот, если тебе так уж хочется утопить этого котенка, сделай это после того, как мы сценку отыграем. Он для меня сейчас так же важен, как ты. В этой постановке.

Правда, за пределами постановки список пожеланий в твой адрес побольше будет, но сейчас это не суть важно.

— Злая ты, — пригвоздил несостоявшийся принц.

— Какая есть.

Мой план по привлечению внимания рушился на глазах. То самое близкое общение становилось не кокетливым хихиканьем, а лекцией о том, что убивать людей вообще-то плохо. Я, мечтавшая доказать, что я вовсе не зануда, а очень даже ничего, превращалась в унылую матрону. Но иначе было нельзя: я уже нутром чуяла, что мы вышли на что-то верное, стоящее, и нельзя это упускать.

К сожалению, борьба перфекциониста и романтика во мне разнесла в пух и прах поле боя — то есть мою бренную тушку. После всех бессонных ночей над сценарием, напряженных переговоров и волнения я умудрилась заболеть прямо в день концерта. В жизни со мной такого не было: лихорадка отказывалась спадать, на моем раскаленном лбу можно было смело жарить яичницу, кожа стала даже не аристократично бледной, а болотно-лягушачьего оттенка. Хит сезона, как сказали бы модные обозреватели.

Мне бы проявить здравый смысл и остаться дома. Но нет, шоу же, как уже говорилось, должно продолжаться. А я — большая девочка, самое время войти в загадочный взрослый мир и повторить ошибку всех офисных сотрудников: вместо того чтобы нормально лечиться, отправиться на работу. Поэтому завтраком мне послужили все таблетки, что нашлись в доме, и я поползла, как в том анекдоте, — но не в сторону кладбища, а к предстоящей арене гладиаторских боев.

В моем воспаленном сознании бушевали десятки вопросов. Все ли явятся на показ или кто-то из девочек, то и дело менявших настроение, решит сделать финт ушами? Не взбрыкнет ли Прекрасный Возлюбленный перед необходимостью надеть женское платье в публичном месте? Не поубивают ли они с женихом друг друга прямо на сцене? Если поубивают, посадят их или меня?