Моя первая любовь

— Люблю, очень… — Она опустила свой взгляд. — Просто все видят, как ты мне записки пишешь.

— Я больше не буду, клянусь. Но только ты мне обещай одно!

— Что?

— Любить меня всегда. До конца жизни!

— Обещаю, — она слегка нагнулась и чмокнула меня в лоб. Я обнял ее за талию.

— А я обещаю не писать тебе!

С тех пор мы всегда были вместе, почти не расставались. Много гуляли и иногда делали вместе уроки. Ее родители любили меня. Тем более что наши мамы вместе работали. Так было до средней школы, пока в один момент нас не рассадили. Это случилось на уроке русского языка. И все из-за того, что я списывал у Юли. Почему-то именно литература и русский язык давались мне хуже всего.

— Куценко! «Два» за диктант! — сказала в тот день учительница.

— Как «два»? — удивился я, ведь Юля дала мне все списать. А у нее были исключительно пятерки. Она была отличницей. И даже проходных четверок не получала.

— «Два»! Списано все! Надо это дело заканчивать. А ну пересядь за свободную парту.

— Я не буду… — дрожащим голосом сказал я. — Не пересяду!

— А ну давай. Хватит дурака валять! Пересаживайся!

— Я не пересяду! — твердо сказал я и заплакал.

— Иди, — услышал я сбоку и посмотрел на Юлю. Под ее глазами я увидел две тонкие струйки — слезы падали на тетрадные листы, оставляя на них едва заметные следы.

— Иди, — повторила она, и я ее послушался.

С тех пор мы сидели отдельно. Я почти сразу скатился по учебе. Тройки появились по всем основным предметам. А она так и оставалась отличницей. Со временем у нее появились новые подруги, а у меня — друзья. Мы виделись все меньше и меньше. Но в графе «Я люблю», которая неизбежно была в каждой девичьей анкете, мы все еще писали друг друга. Хотя и недолго…

Один раз после школы я встретил ее с парнем из старших классов. Местным хулиганом и отщепенцем. Его все побаивались. Я подбежал к ней и закричал:

— Не гуляй с ним! Он же отморозок! — Я попытался встать между ними, но он грубо толкнул меня, и я оказался на земле.

— Что это за ушлепок? — спросил он ее с каким-то презрением. — Ему жить надоело?

— Уйди от нее, — кинулся я ему в ноги, но сразу же получил ботинком под дых.

— Хватит, пойдем отсюда! — сказала она ухажеру. — А ты домой иди! — услышал я в свой адрес.

— Я не уйду… — держась за живот, прохрипел я. Но меня уже никто не слышал. Они зашли в здание школы.

Количество старшеклассников вокруг Юли только увеличивалось. Ровно как и мои страдания. Каждый день я пытался встретиться с ней. Или хотя бы увидеть ее. Со временем она стала меня избегать. Ухудшилась ситуация и в школе, особенно по русскому языку и литературе.

— Куценко, опять «три» за сочинение, хотя могло быть и «два»! Ты что, совсем писать не можешь?

— Могу, — сказал я и услышал за спиной смех.

— Может, вас вместе посадить опять? Хоть списывать будешь у нее, — и она кивнула на Юлю, — а то так совсем скатишься.

— Посадите, пожалуйста, — взмолился я, — я не буду списывать. Вы только посадите.

— Нет уж, — внезапно сказала Юля. — Не надо!

— Но мы же… — От волнения у меня закружилась голова и, держась за край стола, чтобы не упасть, я наконец-то сел.

В тот вечер я караулил ее на лестничной площадке. Там было сыро и темно и воняло мочой. Внезапно загрохотал лифт — его двери открылись, и из него вышла Юля. Я выбежал и схватил ее за руку. Она вздрогнула от страха.

— Дурак совсем, я чуть со страха не умерла! — задрожал ее голос.

— Я люблю тебя! — сказал я и попытался ее поцеловать, но она меня оттолкнула.

— Хватит уже! Перестань! Мы выросли. — В ее расстегнутом портфеле я увидел конверт и выхватил его.

— Да что же ты делаешь? — Она пыталась забрать письмо. — А ну отдай!

В одно мгновение я открыл конверт и прочитал письмо. Это было чье-то признание в любви, в конце которого шел стих.

— Отдай, — наконец-то вырвала она письмо.

— У тебя много таких?

— Чего много? — Она спрятала конверт в портфель.

— Стихов!

— Полно! Ты даже не представляешь сколько! — Она ухмыльнулась так, что я почувствовал себя ничтожеством.

— Я напишу тебе! Я напишу про тебя!

— Что ты напишешь?

— Стих! Я напишу тебе лучший стих на Земле.

— Да ты даже сочинение написать не можешь! — Она все еще презрительно ухмылялась. Я видел ее кристально-белые ровные зубы.

— Я напишу. Я клянусь тебе.

— Довольно! — Она развернулась и пошла в сторону квартиры. Через несколько секунд я услышал, как она закрыла дверь на замок.

Весь вечер я пытался написать стих. Но ничего не выходило. Ни строчки. Видимо, писательство сложное дело, подумал я тогда и нашел сборник стихов Лермонтова. Переписав один из них, я положил конверт со стихом на коврик рядом с входной дверью квартиры Юли в надежде, что утром она его увидит.

— Как тебе мой стих? Ты читала? — подбежал я к ней, как только встретил в классе.

— Это не ты написал! — грубо отрезала она.

— А кто же, если не я?

— Поэт какой-нибудь! Или писатель! А ты передрал.

— Ну и что! Я свой напишу! Дай мне только время!

Она ничего так и не ответила. Просто прошла в глубь класса и села за парту. Через минуту начался урок.