Моя песня бредёт по свету...

Над городом радио плоский фальцет,
Противней, чем у Крученых.
И кружатся люди в садовом кольце —
Вангоговский круг заключенных.

Над городом радио хриплый фальцет,

Безжалостный, как отравитель.
И топчутся люди в Садовом кольце
Без садика и без травинки.

Рекламой заляпаны все дома:

«Пейте сок-томат!»
И снова реклама, как дуло в висок:
«Пейте томатный сок!»

А я не хочу! Ни соков с лотков,

Ни вин, ни шампанских, ни прочих,
Мне нужен воды родниковой глоток,
Холодной и чистой очень.

Но вечер. И солнце у улиц в конце

Уходит на Кипр и на Мальту.
А люди толкутся в Садовом кольце,
В кольце из сплошного асфальта.

II

На крыши обрушен когда
Железный грохочущий топот,
То хлещет из неба вода,
То ливень, как перед потопом.

Он кутает небо плащом,

Клокочет в груди водостоков
И хлещет еще и еще
Пощечины плачущим стеклам.

И вот уж темно, и уже

Волною подавлены вопли —
До окон шестых этажей
Весь город водою затоплен.

И крыши домов — островки,

И тучи полощут, как флаги,
И шхуна, как парусный кит,
Лавирует в архипелаге.

И ближней грозы полоса

Грохочет пронзительно, пристально,
И шхуна, свернув паруса,
К окну подплывает, как к пристани.

От сна бредового очнись —

И серая ночь к тебе сунется.
И в этой хриплой ночи
Крадется босая бессонница.

И низкое время висит,

Заткнутое облачной паклей,
И серенький дождик чуть моросит,
Тоскливый, как мелкая пакость.

1939

Музыкант