Моя прекрасная убийца

Майкл сел в кресло. Спустя несколько минут дверь открылась, и появился мужчина. Несмотря на свою полноту, он двигался легко. Остановился на миг, окинул Джаггера взглядом и прошел за стол.

— Добрый день — сказал он на удивление высоким для своих размеров голосом.

Джаггер поднялся.

Мужчина, не говоря ни слова, разглядывал его.

Джаггер решил нарушить затянувшееся молчание.

— Мистер Силидж-Бинн?

Теперь мужчина с высоты своего роста — никак не меньше метра восьмидесяти пяти — смотрел куда-то в угол, мимо Джаггера.

— Профессор Силидж-Бинн, — поправил он.

Потом опустился в кресло и знаком пригласил Джаггера сесть.

— Вы приехали по моему объявлению, — начал он.

Джаггер кивнул.

Помолчали. Профессор Силидж-Бинн по-прежнему рассматривал что-то в темном углу комнаты.

— Ваш ответ на объявление пришел на три недели позже других, — сказал он наконец. — Почему?

Лицо у профессора было широкое, одутловатое. Маленький нос, рот с выпяченной нижней губой, постоянно влажной. На лысину зачесаны редкие седые волосы. Руки, которые он положил на стол, покрыты старческими коричневыми пятнами.

Профессор взял статуэтку Будды и принялся рассматривать. Потом его голубые глаза уставились на Джаггера. Без всякого выражения он сказал:

— В этом году население Земли увеличилось на два процента. А производство продуктов питания — только на один.

— За последние три недели я не читал ни одной газеты, — посетовал Джаггер.

Силидж-Бинн снова уставился в облюбованный им темный угол. Джаггер вдруг услышал странный звук — будто в комнате появился пчелиный рой. Звук постепенно затих, потом возобновился.

Прислушавшись, Джаггер с удивлением отметил, что звук исходит от Силидж-Бинна. Профессор монотонно гудел, казалось, сам не замечая того. Видимо, ждал, что инициативу в разговоре возьмет на себя Джаггер.

— Откуда, собственно, родом этот маленький человек? — нарушил молчание Джаггер.

— Из Сиккима, — ответил Силидж-Бинн. — Его когда-то привез с собой мой отец.

Казалось, он несколько оживился. В вопросе Майкла ему почудился некий вызов. Почти дерзость.

— Так, стало быть, вы не имеете обыкновения читать газеты? — осведомился он.

— О, как раз наоборот — читаю регулярно. Особенно колонку объявлений. Видимо, та газета, где было ваше, просто оказалась старой. Я написал вам сразу же, как только прочел.

— А почему?

— Мне стало интересно. «Необычное задание, связанное с дальними поездками. Требуется мужчина в возрасте от тридцати до сорока, холостой, без прочных связей и обязательств». Звучит интригующе.

Силидж-Бинн кивнул. Лицо его оставалось непроницаемым.

— Особенно следующая строчка: «Возможность не стесняться в расходах и рассчитывать на щедрое вознаграждение». Она, наверное, тоже заинтересовала вас?

— Разумеется, — сказал Джаггер.

Иной ответ, конечно, вызвал бы недоверие. Силидж-Бинн рассчитывал найти человека, готового за плату к решительным действиям. По крайней мере, Джаггер на это надеялся.

— У вас есть дорогие любовницы, мистер Джаггер? — спросил профессор.

Джаггер пожал плечами.

— Я люблю красивые и дорогие вещи.

— Вы ездите на дорогой машине?

— Да. Обошлась она мне недешево.

«Лотос-кортина» была выбрана им потому, что удачно сочетала мощный мотор и не особенно приметный для машины такого класса вид.

Силидж-Бинн пожужжал еще несколько секунд. Джаггер разглядывал жалюзи на окне.

Наконец, профессор сказал:

— Вы — человек, которому нравится все необычное. Вы любите острые ощущения. Вам хочется быть богатым. Вы готовы на самые рискованные дела, лишь бы избежать скуки. Все это так. Но вот способны ли вы делать, что вам скажут, не задавая вопросов?

Кажется, клюнуло, подумал Джаггер. Потом произнес:

— Ну… Конечно, до определенных пределов.

Жужжание прекратилось. Пружины кресла скрипнули: Силидж-Бинн подался к Джаггеру всем своим массивным туловищем.

— «Человек ни мига не может прожить, не действуя. Силы природы принуждают его к тому».

— «Действие предпочтительнее бездействия», — продолжил Джаггер. — «Тело без движения существовать не может».

Говоря это, он старался не глядеть на Силидж-Бинна.

Воцарилась тишина. Из-за окна донеслось мяуканье кошки.

— Вы читали «Бхагавад-Гиту»? — спросил Силидж-Бинн.

— Самую малость, — ответил Джаггер.

— У вас больше нет родственников?

Джаггер кивнул. Это соответствовало истине, хотя дело обстояло не совсем так, как он написал в письме Си-лидж-Бинну.

— А друзья есть?

Джаггер пожал плечами.

— Только знакомые.

— Итак, вы воспитывались в сиротском приюте в Уимблдоне, — по памяти цитировал Силидж-Бинн письмо Майкла. — Были эвакуированы в годы войны. Выполняли особые поручения. В офицерском чине были направлены в Корею, там попали в плен. Вас обменяли и демобилизовали по болезни. Потом в вашей биографии идут несколько лет, о которых я ничего не знаю, мне не известно, что вы делали и на какие деньги существовали.

Профессор мельком взглянул на Джаггера. Тот усмехнулся и потупил взор.

— Да так. Был везде и нигде особенно не задерживался. Занимался всякой всячиной.