Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, рев

Далее в Декрете о мире «правительствам и народам всех стран» предлагалось «немедленно заключить перемирие» «не меньше как на три месяца, т. е. на такой срок, в течение которого вполне возможно как завершение переговоров о мире с участием представителей всех без изъятия народностей или наций, втянутых в войну или вынужденных к участию в ней, так равно и созыв полномочных собраний народных представителей всех стран для окончательного утверждения условий мира». Если реализация приведенного пункта была невозможна просто технически, то последний пункт имел явно провокационный характер, фактически призывая пролетариев воевавших стран к гражданской войне против своих правительств. «Обращаясь с этим предложением мира к правительствам и народам всех воюющих стран, – говорилось в последнем пункте Декрета о мире, – Временное рабочее и крестьянское правительство России обращается также в особенности к сознательным рабочим трех самых передовых наций человечества и самых крупных участвующих в настоящей войне государств – Англии, Франции и Германии». В Декрете о мире выражалась надежда, что «рабочие названных стран поймут лежащие на них теперь задачи освобождения человечества от ужасов войны и ее последствий» и «всесторонней решительной и беззаветно энергичной деятельностью своей помогут нам успешно довести до конца дело мира и вместе с тем дело освобождения трудящихся и эксплуатируемых масс населения от всякого рабства и всякой эксплуатации»[74]. Следовательно, уже в Декрете о мире была заложена двойственность, отличавшая последующую советскую внешнюю политику на протяжении всей ее истории: с одной стороны, поддержание дипломатических отношений с «буржуазными государствами», с другой – экспорт социалистических революций в указанные государства путем использования их коммунистических партий, экспорт, который продолжался вплоть до 1991 г.

По причине своего чисто декларативного, даже демагогического, характера какого-либо существенного влияния на международные отношения конца 1917 г. Декрет о мире не оказал. Его единственным реальным итогом были начавшиеся 20 ноября 1917 г. сепаратные переговоры советского правительства с Германией и ее союзниками, закончившиеся подписанием 3 марта 1918 г. Брестского (по признанию В.И. Ленина – «похабного») мира, согласно которому Россия потеряла территорию размером около 1 000 000 квадратных километров и обязалась выплатить контрибуцию в 6 000 000 000 марок. От подписания Брестского мира до Ноябрьской революции 1918 г. в Германии советское правительство выплатило одной германской стороне около 584 000 000 марок золотом и бумажными денежными знаками в счет погашения довоенной задолженности и ущерба, понесенного германскими собственниками в годы Первой мировой войны[75]. Таким образом, основные требования

Декрета о мире – мир без аннексий и контрибуций – были не реализованы, и прежде всего по отношению к России. «Нам обещали немедленный мир, демократический мир, заключенный народами через головы своих правительств, – говорилось в Декларации состоявшегося 13 марта 1918 г. Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов Петрограда. – А на деле нам дали постыдную капитуляцию перед германскими империалистами. Нам дали мир, наносящий сильнейший удар всему рабочему Интернационалу и поражающий насмерть русское рабочее движение. Нам дали мир, закрепляющий распад России и делающий ее добычей иностранного капитала, мир, разрушающий нашу промышленность и позорно предающий интересы всех народностей, доверившихся русской революции»[76].

Большевики не выполнили и обещание об «отмене тайной дипломатии». «Нам дали мир, при котором мы не знаем даже точных границ своего рабства, – отмечалось в уже цитированной Декларации, – потому что большевистская власть, столько кричавшая против тайной дипломатии, сама практикует худший сорт дипломатической тайны и, уже покидая Петроград, до сих пор не сообщает полного и точного текста всех условий мира, самовольно распоряжаясь судьбами народа, государства, революции»[77]. Через два дня, 15 марта 1918 г., на следующем Чрезвычайном собрании уполномоченных фабрик и заводов Петрограда, была принята резолюция, которая подчеркивала: «За спиной народа, за спиной рабочего класса совершаются тайные сделки с германскими хищниками»[78]. Можно согласиться, что Брестский мир явился троянским конем, подготовленным большевиками для Вильгельма II, но, с другой стороны, внутриполитическое положение большевиков и после капитуляции кайзеровской Германии во многом зависело именно от немцев, которые после Ноябрьской революции 1918 г. и денонсации «похабного мира», однако, так и не вернули Советской России выплаченную ею контрибуцию. Вместе с тем Декрет о мире, точнее, его непосредственные результаты, способствовал реализации провозглашенной еще в начале Первой мировой войны доктрины В.И. Ленина о превращении войны «империалистической» в войну гражданскую, которая, с ее миллионами погибших, стоила России в несколько раз дороже, чем Первая мировая.