Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, рев

Около 40 мин. стояли под горой наши поезда – не пропускали, и наконец, медленно подняв на гору при 2 паровозах, подкатили к ст. Ровно. Целый вокзал набит военщиной, и почти все боевые. Вещи оставили на вокзале, сами пошли к коменданту, который хотя и знал, но не сказал, где штаб 36-й бригады. <…>

В 12 час. пошли к этапному коменданту, откуда нас направили обратно на ст. Здолбуново. Поехали в товарном вагоне, откуда только что убрали лошадей, поставили кое-как доски и под свист дождя и под улыбки солдат поехали в Здолбуново. Там, к кому ни обратись, никто не говорит, где штаб бригады. Хорошо, что нашел товарища 159 полка, и он свел нас туда. С виду никто не скажет, что это штаб: небольшое здание, как все, но с небольшой бумажной красивой вывеской. Отсюда нас опять отправили в Ровно в штаб 34 бригады, а где он, опять никто не сказал. Обратно ехали с транспортом на возах, удобно и мягко. В Ровно с трудом отыскали штаб бригады, там ждали около 6-ти часов предписания и наконец получили – с назначением в 269 полк, а где он???

Кстати сказать, мы действуем вчетвером, и у одного 2 руб., ау остальных ни копейки. Сегодня не на что обедать, а что дальше – не знаем. А еще надо и в гостинице заплатить, и вещи выкупить из багажа, а также есть и завтра, и следующие дни. Да, никогда не был в таком бедственном положении – обращались и к комендантам, но нигде никаких авансов не дают. Сегодня ничего, товарищи накормили меня и других, но что дальше?!

24 июля (11 июля). Кого ни спрашивали, никто не говорит, где 269 бат[альон], наконец какой-то солдат смилостивился и сказал, с трудом и мытарствами отыскали батальон и канцелярию. Не успели подать рапорт о прибытии, как уже я пишу рапорт об отбытии в 102 дивизию в Льговский полк. 3-х остальных оставили прибыт., а я, как с начальной буквой «А», попал первым в 102 див[изию]. Так, значит, еще не все кончилось, еще пока найдут дивизию и полк, Господи!!!

Едем! Нашел товарищей будущих в 102 див[изии], и едем завтра на поиски дивизии. Вечером, встретив Савельева и Иванова, пошли в 269 бат[альон] брать аванс и только после долгих разговоров он дал на 5-х… 15 рублей, ой! Ой! До чего дошло! Ужас!

А есть хочется, живот так и подводит. Хорошо, Борис Иванович зазвал чай пить и угостил сыром, колбасой и даже пирожным. Но все-таки как же дальше, пока есть 3 руб., но это что, ведь как ничего?

25 июля (12 июля). <…>

В 11 час. мы, попив чаю, хотели уходить, но пришел Мальнов, посидели, поговорили и вспомнили про счет, который предъявил хозяин, – на 16 руб. 50 коп., а у нас всего 2 р. 80 коп. Я заявил, что за самовар и постель заплачу 1 руб., а за квартиру пусть идет к коменданту, хотя хозяин и хозяйка долго спорили с нами, говоря, что комендант им не платит. Но я все-таки, не имея совсем денег, не мог заплатить свою долю, так и выехал, скорее вышел, забрав свои манатки, на вокзал. Хорошо, что хоть нога немного прошла, а то совсем бы дело корявое было.

Бродя по вокзалу, я раздумывал и советовался с этим прапор[щиком], закусить здесь или нет, т. к. денег оставалось всего 1 руб. 35 коп., и все-таки не выдержал и заказал одно 2-е блюдо, иначе бы, наверное, набросился на хлеб, стоящий на столе. Прибежал Мацута, взял вещи с храпением, он говорит, что я должен заплатить, но я отказался от такой мысли. Смотрю, он через 15 мин. является и говорит – тоже еду, тоже форменным образом, как и я, сбежал с гостиницы, а тем, бедным, придется расхлебывать всю кашу.

Луцк – город довольно обширный, и здания в нем, за исключением очень немногих, и то на окраинах, остались все целы; жителей сравнительно немного, но все же есть и исключительно жиды, которые оставались здесь во время австрийского владения городом. Время от времени появляются австрийские аэропланы – обстреливать город. Были на питательном пункте – т. е. в товарном вагоне, приспособленном в столовую. Там нас бесплатно покормили обедом и чаем. Расписались в книге посетителей, я написал: «Обедал и нашел все в исправности. Прапорщик] Ананьев». В этой книге попадаются такие надписи, что тошно делается. Подождав с 12 час. дня до 6-ти часов вечера, мы наконец получили долгожданные подводы для отъезда в штаб дивизии. Сначала ехали все вместе – 10 подвод, но уже когда совсем стемнело, мы, 102 дивизия, очутились одни. Остальные 7 подвод исчезли. Стало уже совсем темно около 12 ночи. Попали на этапного коменданта и узнали, что поехали совершенно в другую сторону… Вот так фунт, это значит ночевать в телеге… Кстати, здесь нашлось помещение для проезжающих офицеров, и мы остановились там ночевать…

Попали мы сюда из-за артиллерийского] поручика, который будто бы знал дорогу и велел ехать прямо. Действительно, он попал, куда ему было нужно, а мы залетели черт знает куда. По шоссе всю ночь мчались автомобили, ехали обозы, транспорты, грохот стоял неимоверный.