Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, рев

За неимением материала писать об этом ненужном празднике московских бездельников, какой-то репортер остановился на «торжественном» слиянии звуков революционных песен и колокольного кремлевского звона. Слава Богу! Я не был на Красной площади, не слышал этого кощунственного звукового хаоса, а то бы заплакал горькими слезами, до того это противно моей мирной и скорбящей душе!

Да! На маневрах, предшествовавших параду на Красной площади, изволили присутствовать городской голова Руднев и Председатель Московского совета р. д. Хинчук²⁶². Руднев сообщил потом представителям печати, что революционные войска, по его мнению, представляют теперь внушительную силу и что они сумели бы справиться с Корниловым. Так, значит, вот для чего теперь существует у нас войско: не для врагов внешних, а для внутренних!

24 сентября (11 сентября). Войсковой казачий круг в Новочеркасске, выслушав объяснения Каледина, признал его действия не изменническими и объявил правительству, что казаки о контрреволюции не думают и Каледина не выдадут. Мало-помалу складывается такое впечатление, что корниловская и калединская история – сплошное недоразумение и чуть ли не сам Керенский готовился сделать какой-то переворот, да не сговорился как следует, с кем нужно. В казачьем «парламенте» кто-то ввернул такую фразу: «Хотя Керенский и великий человек, а слова своего не сдержит». Начинаем понемногу развенчивать «великого человека». Московский совет рабочих и солдатских депутатов также полевел настолько, что его президиум во главе с Хинчуком и Урновым¹²⁷ сложил свои полномочия.

<25 сентября (12 сентября)>

26 сентября (13 сентября). Буди имя Господне благословенно отныне и вовеки!

Вчера к вечеру совершенно неожиданно приехал ко мне с войны мой молодой герой Леля¹²⁸. <…>

<28 сентября (15 сентября)>

29 сентября (16 сентября). Заседание Демократического совещания открылось 14 сентября в Петроградском Александровском театре. Присутствует свыше 1200 человек. Председательствует Н.С. Чхеидзе. В его приветственной речи есть такая крылатая и правдивая фраза: «Вместо скачка в царство свободы был сделан прыжок в царство анархии». Керенский, по обыкновению, говорил много, стяжал «бурные аплодисменты», но утешительного в его речи было мало. <…>

На почве продовольственной сумятицы происходят беспорядки в Астрахани, в Ташкенте и в Киеве.

Ленин и Зиновьев появились в Петрограде и даже пытались принять участие в демократическом заседании, но президиум не согласился на допущение их. Все-таки арестовать их пока не удалось.

1 октября (18 сентября). Демократическая болтовня в Александровском театре продолжается. М.И. Скобелев высказался за коалицию, даже с кадетами. А.С. Зарудный¹²⁹ защищал кадетскую партию от обвинений в заговоре с Корниловым. Речи Чернова, Богданова¹³⁰, Каменева и других показывали, что эти вожди сродни Ленину и немцам. Несколько раз говорил И.Г. Церетели. Он пользуется особенным фавором: никому так громко не аплодируют. Он высказывается за образование Предпарламента с участием цензовых элементов, и пред этим органом правительство должно быть ответственно. Ну что же! Пожалуй – это лучше засилья Советов. А тут как раз известия из Ташкента, что там вся власть, и военная и гражданская, захвачена Советами. Одним словом, повторение кронштадтских или царицынских безобразий. Англичане на французском фронте произвели удачное наступление и взяли около 2000 пленных.

<2 октября (19 сентября)>

3 октября (20 сентября). <…>

В Москве началась забастовка аптекарских служащих. Больные попробуют умирать без содействия лекарств. Впрочем, аптеки не закрыты: сами хозяева по возможности будут работать во время забастовки не покладая рук. Уже бастуют железные дороги Моск. – Винд. – Рыбинская и Юго-Восточная (частично), и боятся всеобщей российской ж.-д. забастовки. Очень трудно удовлетворить новые требования ж.-д. служащих. Они достигают ежегодной потребности в 1,5 млрд р.

Большевики окончательно завоевывают несчастную Россию: в Совете рабочих в Москве большевики прошли в преобладающем количестве (их 246 чел., а других социалистов 216), причем в Исполнительном комитете засело 35 большевиков (других товарищей 28), и председателем вместо меньшевика Хинчука выбран большевик В.П. Ногин¹³¹.

<…>

5 октября (22 сентября). В бесчисленных газетных статьях по поводу бесконечных разговоров на Демократическом совещании мое внимание остановило упоминание о словах великого французского социалиста Жореса: «Революция есть варварская форма прогресса». Какая это жуткая и неопровержи мая правда, как приглядишься к нашей революции! <…>